Авторский блог Константин Гусев 11:48 1 июля 2015

Чеченский трип

Сегодня я расскажу о людях, чей труд, к сожалению, сегодня мало кому интересен. Особенно в чеченских реалиях, где образом региона стал бородатый мужик с автоматом или, в крайнем случаи спортсмен - единоборец. Но не стоит забывать, что одно дело палить из автоматов, а другое – не прогибаться перед тем, кто это делает. И для этого вовсе не обязательно самому иметь оружие. Достаточно просто оставаться порядочным и принципиальным человеком. Посему разговор пойдет о вполне необычных людях, на основе которых можно снять очередной «Левиафан». Только желающих не находится – больно уж опасное это дело.

Я уже поведал «теоретическую часть» о перипетиях чеченской истории, благодаря которым можно понять современную жизнь этого региона. Теперь перейду к практике. Тем более, что в своих комментариях к предыдущим статьям читатели «Завтра» требуют рассказать про подноготную чеченской жизни. Сегодня я расскажу о людях, чей труд, к сожалению, сегодня мало кому интересен. Особенно в чеченских реалиях, где образом региона стал бородатый мужик с автоматом или, в крайнем случаи спортсмен - единоборец. Но не стоит забывать, что одно дело палить из автоматов, а другое – не прогибаться перед тем, кто это делает. И для этого вовсе не обязательно самому иметь оружие. Достаточно просто оставаться порядочным и принципиальным человеком. Посему разговор пойдет о вполне необычных людях, на основе которых можно снять очередной «Левиафан». Только желающих не находится – больно уж опасное это дело.

Ода сельскому труженику

Напомню, что огромная часть Чечни – не горы, а плодородная равнина, где земледелие издревле было в почете. И как уже говорилось, в свое время борьба за землю привела ко многим нехорошим последствиям – от краха традиционного общества адата до появления рабства. В результате некогда сакральное понятие превратилось в «участки под ИЖС». Но всегда находятся те, для кого земля остается смыслом земного бытия. В этом отношении маленькая Чечня – своеобразная лакмусовая бумажка, где проблемы большой Российской империи видны наиболее ярко. Единственное отличие заключается в том, что типичные гоголевские чиновники здесь подкрепляются вышеупомянутыми «воинами» с автоматами. А это уже не «гоголевщина», а голливудский блокбастер.

Помню, пару лет назад я познакомился с обычным сельским тружеником из Шали – Мовсаром Асхабовым. Было начало апреля, он пригласил меня в свою теплицу и угостил свежими огурцами, заявив при этом, что Чечня может накормить всю Россию - только огурцов и томатов Мовсар собирает минимум три урожая в год. Но масштабный сбыт требует больших откатов и посему невыгоден. Судьба этого земледельца – наглядный пример смены менталитета чеченцев. Сельский труженик сейчас не в почете – лучше быть полицейским или террористом, главное, что с оружием. Но при этом именно сельские труженики бережно хранят традиционную культуру и врожденную гордость, не соблазняясь на «легкие деньги» и всевозможные «блага цивилизации». Помню, тогда в Чечне я постоянно слышал от самых разных людей навязчивые мантры: «было две войны» и посему «все нам обязаны». А Мовсар удивил тем, что ни на что не жаловался и ничего не просил. Он спокойно рассказал, что не получает пенсию – за нее так же нужно отдать откат. В войну у него разрушили дом, пострадала вся семья, и единственное, что его всегда спасало, - натруженные мозолистые руки. Мовсар лишь жалел, что огромного приусадебного участка для его трудового энтузиазма явно не хватает. Но чтобы взять в аренду землю, опять же нужен откат – около тысячи рублей за гектар каждому чиновнику, которые налетают, как саранча. Для него эта ситуация – прижизненный ад: вот она земелька, под ногами, а не обрабатывается! Глядя на Мовсара, поневоле понимаешь, что на таких трудягах «от сохи» и держится земля – что русская, что чеченская. После встречи с этим простым и одновременно удивительным человеком тема сельского хозяйства в Чечне меня поневоле заинтересовала. В следующие поездки я встречался с другими такими тихими тружениками. Слушая их, я вспоминал заброшенные российские поля и восхищался горячим кавказским темпераментом. У этих людей он пошел не на «лезгинки в метро», а на ежедневный кропотливый труд. Пляшут они, как и предполагает традиционная культура – только по праздникам.

Вернуть России

А в последнюю командировку я познакомился с еще одним аграрием – директором уже несуществующего сельхозпредприятия Имраном Абубакаровым. За свою журналистскую практику я выслушал немало рассказов о противоборстве «маленького человека» с чиновниками, но его история повергла меня в шок. Это не гоголевский «маленький человек» или алкаш из «Левиафана», а настоящий титан и воин. Думается, его история послужит упреком для тех руководителей сельхозпредприятий, которые привычно отдали государевы земли под ИЖС, и примером несгибаемости для тех, кто этого еще не сделал.

Итак, еще будучи мальчишкой Имран подрабатывал грузчиком на находящейся неподалеку от дома грозненской опытно–мелиоративной станции, которая занималась теоретическими и практическими разработками выращивания сельхозкультур в условиях орошаемого земледелия и имела статус союзного значения. Потом Имран вырос, закончил сельхозинститут и пришел туда уже ученым и руководителем. Вот такой идеальный пример карьерного роста. Станцией он руководил с 2000 по 2010 год – ровно десять лет. И можно сказать, что руководит до сих пор, хотя самой базы уже нет. Еще при Дудаеве она потеряла федеральный статус, и став директором, Абубакаров начал бороться за возвращение станции в лоно России. Юридически станция относилась не к Минсельхозу РФ, а к малопонятной организации ФГБУ «Чеченмилиотхоз». Примечательно, что с началом военных действий станцию никто не финансировал, но работникам удалось под обстрелами сохранить инфраструктуру и научные труды. А вот в мирное время – не смогли.

Имран сначала обивал пороги Минсельхоза РФ и Российского научно–исследовательского института проблем мелиорации, чтобы те взяли их под свою опеку. И видя тщетность подобных просьб, решил создать акционерное общество, чтобы спасти предприятие от развала. А параллельно искал и находил спонсоров и меценатов. В один прекрасный день он узнал, что руководство ФГБУ вместе с министром сельского хозяйства ЧР передали более 20 предприятий, входивших в их структуру в собственность Чеченской республики. Но в результате те оказались в руках у частников. Директора об этом никто не уведомил, но по личным каналам он поднял документацию. Здесь его ждал еще один «сюрприз» - его детище было тоже «передано». А далее начался настоящий «Левиафан», только с уклоном не в алкотрагедию, а голливудский боевик:

- В 2008 году у меня забрали административный комплекс, где был архив и научная база. Его отдали под районный суд. Выглядело это так: пришли вооруженные люди и всех выгнали. Меня задержали и стали угрожать расправой, если я буду куда-то жаловаться. До этого меня уже несколько раз задерживали, когда я не давал им мародерничать. Они демонтировали металлические трубы мелиоративной системы, которые потом машинами шли на лом. Тогда я им начал препятствовать, они подожгли складские помещения, где хранилось зерно и сено. Прокуратура и пожарные ничего сделать не смогли. Потом по сельхозугодьям проложили нефтепровод, разрушили оросительную систему и поставили охрану из тех, кто и занимался всеми этими хищениями. А 2 января 2009 года ко мне домой приехали вооруженные люди из охраны главы района и потребовали явиться в администрацию. Там был глава района и два его зама. Он сказал, что станция принадлежит ему, и завтра я должен привезти правоустанавливающие документы, показать и передать им все объекты. Я сказал, что пока не увижу документов на право собственности, ничего не дам. На что мне сказали: не отдашь, увидишь, что с тобой будет. На следующий день мне звонили и позвали на встречу. Я не пошел. За мною прислали полицейских. Меня задержали и отвезли в администрацию. Там меня обматерили и угрожали пистолетом. Я спокойно объяснил, что ничего не отдам. Тогда глава администрации дал распоряжение, чтобы меня отвезли в отдел и возбудили уголовное дело за неподчинение его указаниям – он же хозяин района! Меня привезли в отдел, отняли телефон и продержали более 5 часов. Пришли сотрудники ОБЭПа, которые на удивление, вели себя культурно. Они попросили правоустанавливающие документы по заявлению главы района. Я ушел и им ничего не принес. До сих пор.

Все эти документы Имран показал мне. И грустно поведал, что не по одному разу прошел все местные инстанции, но нигде ничего не добился. Зная чеченские реалии, я смог задать только один вопрос: «Вы не боитесь?!». Имран спокойно ответил, что от избиений во время «хождений по присутствующим местам» он «заработал» вторую группу инвалидности, все работники станции были уволены, и никто из них его не поддержал. В его квартиру постоянно вламывались люди с оружием, и он с женой и детьми давно к этому привыкли. Сейчас на месте передового советского хозяйства находятся суд, частные коттеджи, а на месте его хоздвора – строительная фирма. Земли ушли на ИЖС. Но он не сдается и «надеется на Россию». На мой вполне паникерский вздох «так за что теперь бороться?», Имран с удивлением посмотрел на меня:

- Мне постоянно говорят, зачем тебе это надо? Так же мне постоянно угрожают, что убьют. Меня это уже не пугает. Сейчас дело находится в Верховном суде Чечни, но его там завернут. Значит впереди Верховный суд РФ. Вот для этого я живу... Это предприятие – часть меня, моей родины, моей земли. Как я его брошу?

Сила интеллигента

Буквально через несколько дней я встретился с другим представителем чеченской интеллигенции – врачом Адланом Лорсановым. Его история – такая же криминальная драма. Тут я поневоле задумался, что понятие интеллигент сейчас сильно испорчено. На место стойких к ударам судьбы Львам Гумилёвым пришли мятущиеся приспособленцы Васисуалии Лоханкины. Из-за этого общество стало забывать, что всегда нужны люди, которые будут учить, лечить, изобретать и главное - думать. А история Лорсанова интересна хотя бы тем, что в ее основе крах и извращение одной из неписанных традиционных ценностей – благодарности врачу.

Начну с того, что у меня самого мама - врач. В голодные 90-е годы, месяцами не получая зарплату, она иногда приносила из больницы что-то вкусное. Например, коробку шоколадных конфет, которых мы себе позволить не могли. И я благодарен дарителям, за то, что они разнообразили мое нищее детское меню. Поэтому для меня благодарность врачу – дело святое. Хотя бы для того, чтобы немного порадовать человека, который тебя бесплатно лечит, получая грошовую зарплату. Слава богу, эта традиция еще осталась в России. А на Кавказе, где люди более душевные – тем более. О деньгах здесь речи не идет: это может быть та же коробка конфет. А в сельской местности – даже курица и баран. И вот появляется антикоррупционное ведомство, которому не по зубам миллиардные аферы в верхах и они начинают шерстить простых тружеников – тех же врачей. Если залезть на сайт Следственного комитета любого российского региона, то там можно найти множество примеров борьбы с коррупцией. Увы, в списке «коррупционеров» не найдешь серьезных чиновников. В основном это врачи, учителя и даже деятели культуры. В то же время постоянно можно слышать официальные заявления о нехватке работников бюджетной сферы.

Врач–травматолог Лорсанов в медицине почти 30 лет. Его дед был лекарь, и он с детства хотел стать врачом. После школы пошел работать санитаром на «скорую», отслужил в армии и, несмотря на начавшуюся войну, закончил медицинский вуз, по окончании которого поступил работать в городскую больницу. Год назад главврач больницы стал настойчиво требовать, чтобы Лорсанов брал с пациентов деньги и с этих доходов ему отстегивал. Тот поначалу вежливо отказался, а потом не выдержал и «послал» его - взыграла горячая кавказская кровь. После этого его вынудили уйти с должности завотделения и перевели на должность обычного врача в поликлинику. А 18 февраля сего года к нему в кабинет пришел очередной пациент, пожаловался на больное колено и попросил сделать задним числом больничный – дескать, он несколько дней не ходил на работу и «отблагодарит». Врач отказался и осмотрел больного. Колено действительно было не в порядке, и больничный был выписан, как положено - по дню обращения. Но на следующий день пациент явился вновь, зачем-то отдал назад больничный лист, положил врачу на стол две купюры по 500 рублей и быстро вышел. Тут же в кабинет влетели оперативники, и отвезли врача в следственный комитет. Тот отказался признаться в получении взятки, и его... отпустили. Самое интересное, за день до задержания Лорсанова в Интернете появилось сообщение районного прокурора о задержание врача–взяточника с поличным! Как потом выяснилось, причиной подобного служебного рвения послужил сюжет по грозненскому телевидению, где глава республики показывал какую-то бумажку громко возмущался, как по ней слепому человеку выдали водительские права!

Далее последовали другие «чудеса». Две экспертизы (аудиозапись разговора и наличие отпечатков пальцев на купюрах) не смогли доказать получение врачом взятки. Тогда «пальцы» решили «добыть»! Врача вызывали в полицию, расставляли в кабинете бутылки или бумагу и как бы невзначай просили его их подать. Врач раскусил фокус и подавал бутылки вместе с ковриком, на которой они стояли, а бумагу брал ногтями за самый кончик. Наверное, со стороны это выглядело более чем забавно. Но дальше было уже не до смеха.

В один прекрасный день в дом врача вломились оперативники. Дома были только его трое детей, которых припугнули, что распилят дверь болгаркой. 15-летний старший сын не испугался и не открыл. Тогда оперативники позвали соседку, которая уговорила пацана. Когда подоспел отец, в доме нашли «зеленое вещество растительного происхождения». Спустя две недели врача вызвали в следственный комитет, вручили подписку о невыезде и заявили, что если он не признает либо взятку, либо наркотики, его прямо сейчас арестуют и отправят в СИЗО. Врач опять отказался и его... опять отпустили.

Сейчас Лорсанов работает в другой больнице и судится за восстановление своего доброго имени. В этом ему помогает другой чеченский интеллигент – адвокат

Тимирлан Ахмадов. Который мне поведал о распространенной схеме «борьбы с коррупцией»: если бы врач сразу согласился с обвинением по взятке, то получил бы минимальное наказание: штраф или условный срок. Правоохранители поставили бы «галочку» и дело закрыли. Так всегда и происходит: например, с двумя уже пожилыми и опытными врачами из той же больницы, где работал Лорсанов. А потом они платили огромные деньги, чтобы остаться на работе. То же самое происходило и в других больницах. Но только Лорсанов не испугался таких «борцов с коррупцией», даже после того как ему подкинули наркотики. Посему те пребывают в растерянности и не знают, что с ним делать? Как и предыдущие герои этой статьи, врач не жаловался на несчастную судьбу. Только посетовал, что в стране дефицит квалифицированных кадров, и молодежь идет в медицину только ради поборов с пациентов.

Помнится, мама мне неоднократно говорила, что в работе врача главное – стойкость. Перед чужим недугом, казенными идиотизмами начальства и собственной слабостью, когда трясущимися от бессонницы руками ты режешь чью-то плоть. И рука поневоле становится твердой. То же самое говорила военврач Марина Ивановна на передовой у Дебальцево, выгоняя очередную жалующуюся на свою несчастную судьбу молодую санитарку. Та из романтических чувств отправилась на войну, которая оказалась вовсе не романтичной. Можно бесконечно стонать «о судьбах российской интеллигенции», а можно молча и назло всему выполнять свой профессиональный долг. Тем более что примеров все-таки хватает. Только обидно, что кропотливый труд российского интеллигента, а тем более беды и проблемы редко становятся достоянием общественности. Посему чувствую своим долгом хоть немного исправить эту ситуацию. Тем более что сам лидер Чечни уже отругал моих чеченских коллег за то, что те не обращают внимание на простого человека.

1.0x