Знаки и символы правят миром. «Рожь» Ивана Шишкина - символ России XIX века. «Жилой комплекс Хантайской ГЭС» Александра Шипкова - символ России ХХ века. Заполярье, протуберанцы сияний, в искрах среди скорбного безмолвия - ледяной дворец. Проект-дерзновение, проект-мечта, в конце 1960-х его назвали фантастикой, почти что безумием. Сергей Герасимов, режиссер всех времен и народов, незамедлительно вписал имя Александра Шипкова в золотой фонд советского кинематографа. Александр Шипков стал прообразом архитектора Дмитрия Калмыкова, героя художественного фильма «Любить человека» (1972 год), киноромана о молодых архитекторах, строящих новый город - Норильск.
Сегодня освоение русской Арктики из области забвения возвращается в кабинеты министров. Имя Александра Шипкова, его проекты сверкающих, как якутский бриллиант, арктических городов снова в фаворе. Что же касается самого Александра Шипкова? то он освоил Гиперборею, земли вечной мерзлоты, льды и торосы еще полвека назад. И предлагает сегодня стратегию социально-экономического развития Севастополя. Проект русского города XXI века, города науки и техники и города народовластия, заставы русского мира в Атланте, нового символа России. Что ж, вера Александра Шипкова в свою Полярную звезду непоколебима.
Специально для «Завтра» Александр Шипков, знаменитый русский архитектор, дал интервью.
«ЗАВТРА». Александр Иванович, архитектуру XX века во многом определяла политика: конструктивизм, «сталинский» стиль, архитектура Шпеера, архитектура Италии времен Муссолини. До XX века архитектуру определял диктат императоров, аристократии. Что происходит сегодня?
Александр ШИПКОВ. Сегодня в большей степени, чем когда-либо прежде, диктат инвестора и заказчика определяет архитектуру. Диктат абсолютный, выдвигающий на первое место в архитектуре - прибыль. В угоду прибыли приносится талант, изобретательность, работоспособность. Талантливые архитекторы вынуждены сегодня изворачиваться, находить пути, чтобы как-то донести идею до состоятельных, богатых заказчиков с целью её реализации. Но даже такой великий архитектор, как Фостер, не в состоянии «выскочить» из диктата бизнеса. Настоящего бизнеса, где на первом месте ставится прибыль.
«ЗАВТРА». Трудно забыть «времена», когда нам объясняли: советские панельные дома потому так страшны, что богачей нет, вот придет богач и появятся шедевры архитектуры. Олигарх во власти, где шедевры?
Александр ШИПКОВ. Все эти олигархи: Абрамович, Вексельберг, Дерипаска и так далее, все эти люди с огромными средствами – публика грубая. Они скупили по 200-300 гектаров земли под Москвой и застраивают её огромным количеством гипермаркетов. Вы знаете все эти «Ашаны», «Реалы» и прочие.
«ЗАВТРА». Возведение всех этих ужасных районов из башен, в которых легче удавиться, - тоже заказ олигархов? Чем занимаются архитекторы в таком случае?
Александр ШИПКОВ. Вы говорите «ужасных», но какая прибыль! 300% прибыли! Мы, я говорю об архитекторах, выжимаем квадратные метры. Мы помогаем выжимать прибыль. Все эти микрорайоны, новые города из одинаковых домов – конвейер. Любой индивидуальный проект – это потеря ресурсов, потеря времени. Вы же видели Манхэттен в Нью-Йорке? Все эти башни - то же самое. В нашей архитектуре сегодня полное господство западной архитектуры, западной стилистики. И это - диктат олигархов.
«ЗАВТРА». Неужто все эти хваленые-перехваленые современные технологии не в состоянии улучшить картину?
Александр ШИПКОВ. Высокие технологии? Прекрасно! Но все они тоже работают на извлечение максимальной прибыли. Никаких эксклюзивов, никакого индивидуального проектирования. Индивидуальное проектирование, при условии, что оно принесет олигарху прибыль, рассчитано на архитектурный шок, на оригинальность и для того лишь, чтобы другой олигарх рот разинул.
«ЗАВТРА». Архитектор сегодня – раб? Раб олигархов?
Александр ШИПКОВ. Да, современный раб. Талантливый, трудолюбивый, беззаветный, точнее, цивилизованный раб. Не нравится? - можешь быть свободен..
«ЗАВТРА». И архитекторы молчат, множо то, что даже антикрасотой назвать нельзя?
Александр ШИПКОВ. Не молчат. Протестуют на своих съездах, конференциях, в прессе. Протестуют, но диктат экономики, диктат бизнеса у нас стал нормой. Вот и строят красоту в её современном международном глобальном понимании. Мы встраиваемся в мировую цивилизацию, в цивилизацию Москва-Сити. Вторичность, ложно понятая современность – главная беда нашей врхитектуры.
«ЗАВТРА». Капитализм, по слову Александра Зиновьева, уничтожит европейскую культуру гениев. Возможен ли выход из глобаната? что необходимо для этого?
Александр ШИПКОВ. Необходимо вернуться в нашу цивилизацию, в цивилизацию русского мира.
«ЗАВТРА». Что определяет в архитектуре русский мир? Есть ли постулаты архитектуры русского мира?
Александр ШИПКОВ. Постулаты: компактность, лаконизм форм, жизнерадостная узорчатость. Минимальная поверхность при максимальном объеме. Все наши центры – это кубы. Наша изба-пятистенок – это квадратный домик, печка посередине. Такая архитектура даёт возможность получить наибольшую площадь при наименьшем периметре. А что значит наименьший периметр? Наименьший расход бревна, дерева, камня. Русская архитектура всегда очень компактна. Обратите внимание на наши церкви. Они в силу климатических условий меньше европейских, и только Монферран в Петербурге сделал нечто подобное римскому собору Петра и Павла.
Следующий постулат – орнаментика. Орнаментика – это наш язык архитектуры. Поразительная изобретательность, поразительно затейливость, что идут из одежды, из вышивки и представлены прежде всего в нашей деревянной архитектуре.. В Торжке есть улица, где стоят сотни домов и у каждого дома свой наличник вырезан из доски. Есть архитекторы, я знаю таких, которые говорят: это вообще не архитектура, она не профессиональная, она ничего общего с Европой не имеет. Действительно, наша архитектура – это другая архитектура.
И третье, что выделяет русскую архитектуру – красочность. Красочность связана с природой: у нас культ солнца, мака, клубнички, малины, редиски. Зелёный, красный, золотой, охристый – наши цвета. Золотые почему? Да потому что солнца 200 дней в году не видно, а в Питере солнечных дней – так вообще 90-100 дней в году. Но золотая голова на нашей церкви всегда сияет. И шпиль адмиралтейский на Невском проспекте, шпиль Петропавловской крепости – всегда сияет, в любую погоду. Из Православия в архитектуру перешло преклонение перед белым камнем. Владимир Суздаль – весь белый. Кремлёвские храмы – белые. Новгородская София – белая.
«ЗАВТРА». Александр Иванович, перед началом интервью Вы обмолвились, будто бы почувствовали себя русским архитектором в Ленинграде, городе, признанном, как самый европейский город России.
Александр ШИПКОВ. Ведь что такое Ленинград, что такое Петербург? Это не просто градостроительная среда. Это градостроительная среда, которая вся наполнена искусством: скульптурами, мозаиками, живописью, парками, каналами. Это совершенно русский город, он открыл для меня симфонию синтеза искусства в архитектуре. Я в Ленинграде понял, что синтез не архитектуры и искусств, а искусств в архитектуре. В Ленинграде я впервые ощутил себя русским архитектором. Растрелли и Росси – русские архитекторы, как Левитан – русский художник.
«ЗАВТРА». Что-то вдохновило?
Александр ШИПКОВ. Я работал в Ленинграде несколько лет и заканчивал работу над диссертацией. И вот в октябре 1971 года я защитился, сбросил гору с плеч, вздохнул с облегчением и как-то декабрьским вечером засиделся на работе. Наверное, часов было девять-десять. Я работал, трудился и услышал голос за спиной: ты какую такую делаешь архитектуру из бетона и стекла? Ты же русский мужик, ты Санька, отец твой Иван, дед Максим и прадед Кузьма, а ты какую-то архитектуру из бетона и стекла делаешь, современную, никакую, ничью. Я даже оглянулся. Я не запомнил дату этого дня, но этот голос запомнил. Когда я говорю «голос», то это никакая не мистика. Не знаю откуда, но с ним эта мысль о русской архитектуре пришла.
«ЗАВТРА». Сколько прошло лет от мысли до её реализации?
Александр ШИПКОВ. До 1985-1986-х годов я был современным архитектором. Когда пришёл 1991 год, когда Дзержинского взашей скинули, впервые для себя начал рисовать русскую архитектуру. Я изучал язык русской архитектуры, который догматическая церковь, Русская Православная Церковь, слава Богу, сохранила. К шестидесяти годам, это были 1995-1996 годы, понял: надо восстанавливать русское искусство. Я так окинул взглядом: кто же был последним русским архитектором? И с удивлением понял, что последним русским архитектором был Алексей Николаевич Душкин. Это был мастер баженовского масштаба. Что значит баженовского масштаба? Баженов – это Царицыно. Это, казалось бы, смешение стиля: европейский, готика, русский, и из всего этого рождается невиданное чудо. И станция метро Маяковская Душкина: нержавеющая сталь, мрамор, гранит, мозаики Дейнеки. Алексей Николаевич Душкин – это архитектор масштаба Баженова, это исключительной силы таланта человек.
«ЗАВТРА». Душкин, если я не ошибаюсь, был Вашим педагогом?
Александр ШИПКОВ. Я был учеником выдающихся архитекторов. Мне посчастливилось. У меня было три учителя, все – первые лица. Михаил Павлович Парусников. Это Минск, за который Парусников получил «сталинскую» премию. Сегодня красавец Минск - культурное наследие мирового масштаба. Я учился у Михаила Павловича Парусникова, защищал у него диплом. Я был аспирантом Григория Александровича Симонова. Председатель Госкомитета по архитектуре и строительству, он руководил строительством непревзойденных высотных зданий в Москве. Он учил меня быть стойким бойцом. Алексей Николаевич Душкин был моим учителем на четвертом курсе. Душкин - это высотное здание у Красных ворот, это вокзал в Сочи, за который он получил «сталинскую» премию, это московское метро: Кропоткинская, Маяковская, Новослободская. Лучшее метро в мире! Я не только проучился у Душкина два года, я был еще у него в аспирантуре, был его ассистентом. Вот сейчас показывают Сочи, сколько понастроили современных сооружений за 60 лет, а вокзал смотрится цветком и красивым сооружением.
«ЗАВТРА». Как так получилось, что при таких величайших архитекторах облик советских городов чудовищно изменился?
Александр ШИПКОВ. Хрущев пришел к власти, и Булганин вызвал Алексея Николаевича Душкина. «Слушай, Алексей Николаевич, ты должен меня понять. Мы начинаем борьбу с излишествами, потому что никто на Западе так не строит. Все эти высотные здания – это огромный перерасход материала, все эти колоннады, все эти скульптуры, мы должны положить этому конец На Западе всего 2% тратят на архитектуру, на внешнюю отделку. Нам надо решать жилищную проблему людей, нам надо дать людям жильё. Быстро надо дать жильё. Поэтому, ты уж не обессудить, мы с тобой старые друзья...» И Душкина выгнали с должности главного архитектора Метростроя, исключили из партии, отобрали «сталинскую» премию. Алексей Николаевич ушёл в институт. Конечно, его коллеги приняли. И он с нами, с 20-летними, как с внуками занимался. Он ездил на утиную охоту, у него был конь, он уже жил такой жизнью. Добрейший был человек! Но когда я стал его ассистентом, я уже видел, что как архитектора, активного архитектора, Хрущёв его сломал. Так он сломал и ростовую почку ёлки развития советской архитектуры.
«ЗАВТРА». Вклад Хрущева и в советскую архитектуру?
Александр ШИПКОВ. Хрущев, поставив правильную задачу решения жилищной проблемы, перевёл архитектуру на индустриальные рельсы и типовое проектирование. Будучи сам примитивным и грубым человеком он опустил архитектуру до 5-этажек, до «хрущёб». Он запретил от Мурманска до Камчатки делать что-либо кроме типовых 5-этажек. Вот, что произошло.
«ЗАВТРА». Александр Иванович, сегодня конвейерные башни – суть те же «хрущёбы» 60-х. Что Вы, как русских архитектор, ученик величайших архитекторов предлагаете сегодня?
Александр ШИПКОВ. Колесо нашей русской истории скрипнуло и в марте месяце, в Крыму, повернулось. Сегодня - и события в Новороссии тому доказательство - момент пробуждения. Наступает историческое время России. 15-17 сентября в Манеже состоится выставка «Культура – взгляд в будущее». По поручению президента Союза малых городов я готовлю доклад о возрождении архитектуры русского мира. Русская архитектура, как и вся русская культура, будет возрождаться. Опираясь на наш русский опыт высококомпактного, экономного строительства, мы разработали систему малоэтажной высокоплотной застройки. Мы размещаем в наших 4-этажных домах, где солнце проникает в каждую квартиру, с маленькими уютными двориками столько же жильцов, сколько вмещают башни, 16-20 – этажные застройки. И мой проект – «Дорога к храму» - это освоение грамматики и русского языка в архитектуре, дорога к русской архитектуре.
«ЗАВТРА». Интерес к Вашим проектам в заэкваториальном Дурбане - тоже символ. Как так получилось, что Вы снова оказались на передовой?
Александр ШИПКОВ. Международный союз архитекторов объявил тему XXVВсемирного конгресса в Дурбане «Архитектура иная в других местах», то есть архитектура не глобалистская, не американская, не хайтековская. Союз архитекторов России принял решение выставить мои северные проекты. Сам я по состоянию здоровья в Дурбан, это Южная Африка, полететь не мог, и президент Союза архитекторов представил наши проекты в Российской экспозиции. Был такой момент скользкий: ведь этот проект – прошлый век, 1967 год. И я раскрыл тему «Архитектура иная» в трех концепциях: «Путь на Север», «Тропою экотектуры» и «Дорога к храму».
«ЗАВТРА». С Арктикой Вы «выстрелили» в десятку! Сегодня – война за Арктику, и архитектор может оказаться символом победы. Вот недавно прошла информация о монтаже российских военных городов в Арктике. Что Вы предлагаете?
Александр ШИПКОВ. В настоящее время замысел градостроительной программы освоения районов Крайнего Севера, Арктики и Антарктики находится у нашего президента Союза архитекторов Андрея Владимировича Бокова. «Стратегия 2030» освоения Арктики предусматривает территорию, где есть ресурсы: нефть, газ, где есть бизнес, но нет человека. И мы – архитекторы - должны для наших героических людей, военных – в первую очередь - создать достойные условия жизни, надёжные, тёплые, не заносимые снегом, нарядные, красивые дома. Не просто дома, в Арктике 2-этажный дом заносится до крыши. Это должны быть комплексы, где дома соединены переходами, крытыми улицами, цветущими зимними садами, своего рода - атомоход. Такие комплексы экономнее, выгоднее, чем отдельно стоящие здания, которыми сегодня застраивают Север.
В 1967 году мой арктический проект назвали фантастикой! Как? Надо строить 5-этажки, а я предложил проект комплекса в виде пирамиды в 20 этажей. Квадратный план – 120 на 120 метров, это высота Спасской башни, высота Исаакиевского собора. С трёх сторон пирамиды квартиры, а четвёртая сторона – витраж. Лёгкие, энергоэффективные материалы, теплозащитное стекло. Такая пирамида в 10 раз теплее 5-этажки. В 1967 году секретарь Союза архитекторов Белоусов опубликовал наши проекты во Франции, и они стали гулять по всему миру. За 50 лет никто: ни финны, ни американцы, ни скандинавы, ни канадцы ничего подобного не сделали.
«ЗАВТРА». Вы предлагаете создание под стеклом мини-города, где есть квартиры, школы, детские сады, зимние сады, а пирамида, в сущности, повторяет форму чума.
Александр ШИПКОВ. Да, это чум. Как эскимосы из снега делают, только в 20 этажей.
«ЗАВТРА». Можно ли назвать Ваш проект хай-теком?
Александр ШИПКОВ. Современный хай-тек – это коробки из стекла и бетона, где нет ни человека, ни природы. Все попытки ХХ века абстрактно превзойти природу оказались безуспешными. Развитие производительных сил, промышленности, технологий, всё уводило от природы. И арктические проекты и проекты «Тропою экотектуры» - это обращение к миру природы. Я постигаю законы природы и человеческой жизни и пытаюсь выразить их в архитектуре. Вся классическая архитектура: античная, эпоха возрождения, французский классицизм – обращение к представлениям человека о красоте природы. И вся классическая архитектура связана с природным восприятием прекрасного. Движение к экотектуре, к природостроению предполагает полностью безотходные технологии, предельно экономные сооружения. Настолько предельно, что они становятся совершенными, как сама природа, становятся образцами великого искусства. Троица экотектуры: народосбережение, природосбережение, культуросбережение. Это формула русской архитектуры XXI века.
«ЗАВТРА». «Сталинский» стиль – был последним обращением к классическим канонам красоты.
Александр ШИПКОВ. Вот смотрите, была революция 1917-го. Призывы – нужна новая культура, новое искусство, старое – на помойку. Начали осваивать европейскую школу архитектуры: конструктивизм, функционализм, рационализм, школу немецкую, голландскую, австрийскую. И оказалось: наш народ только избавился от господ, а должен жить в серых ящиках из бетона? Конструктивизм у нас не Сталин не принял, его не принял народ. Сталин увидел, что наши талантливые архитекторы соцгородами, обобществлением быта надеялись изменить наш традиционный образ жизни. И в 30-х годах произошло то, что вернулись к своей русской культуре. Высотные здание – это наши русские колокольни в европейской классике.
«ЗАВТРА». Что сегодня необходимо для осуществления Ваших проектов?
Александр ШИПКОВ. Понимание – раз, политическое решение – два, финансирование – три.
