На вопросы «Завтра» отвечает известный политолог и публицист.
«ЗАВТРА». Что такое, на Ваш взгляд, Общероссийский народный фронт, будет ли он работать на общество или это исключительно технологический проект?
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ. Сказать, что из этого будет, можно только, когда из этого что-то получится. Инициатива шла от Путина, а термин «кремлевский проект» отождествлять с Путиным или нет, вопрос сложный.
Изначально идея создания ОНФ была выдвинута Путиным два года назад на этапе борьбы за выдвижение в президенты, это сразу изменило политический элитный ландшафт. Напомню, что Путин тогда объявил о создании общества буквально накануне задолго разрекламированной пресс-конференции Медведева, (от которого ждали, заявления о своем выдвижении). Это стало тогда во многом определяющим фактором: Путин продемонстрировал готовность не ограничиваться принятием решений на уровне кулуарных элитных кланов, и апеллировать ко всему обществу. Эта демонстрация была сознательной и была явным предупреждением для элиты на случай ее попыток самой решить судьбу страны и будущего президентства.
Формат, по которому создаётся Общероссийский Народный Фронт, имеет перспективы. С одной стороны он помогает участвовать в деятельности фронта представителям разных партий. С другой стороны он четко ориентирован на поддержку указов Путина. Общая направленность по своей заявке на суверенность и целостность России и на её развитие.
ОНФ напоминает эгалитаристскую демократическую модель, подобную той, о которых писал Руссо и которую можно условно назвать «массократией», модель прямого участия граждан в управлении делами государства. По общим контурам и структуре это, несколько аналогично тому, что всё время пытались создать в советском обществе, и чем первоначально были Советы - система прямого общественного участия.
Другое дело, что для реализации возможностей этой модели нужно чтобы эта перспективная форма начала действовать, и чтобы реально было организовано участие в ней людей.
Определенный позитивный момент есть в том, что пока общество относится к этой идее отстраненно, это показывает, что ОНФ не некая сугубо разрекламированная пропагандистская акция, которая вызывает минутный энтузиазм у общества, и о котором потом все забывают. Это некое действие, открывающее возможности для развития и завоевания общественной поддержки и самое главное общественного участия. В отличие от всех политических агитационных структур на подобие партии, эта форма создаёт возможность для того, чтобы люди могли не просто её поддерживать, и раз в пять лет ходили за неё голосовали, - для их реального повседневного участия в ее деятельности и через нее – в политической жизни.
Фронт предполагает участие. По замыслу, как я понимаю, общероссийский народный фронт будет бороться за участие людей в его деятельности. Хочу отметить, что моя оценка достаточно сторонняя, человека, который не принимает участия в деятельности фронта, не является её активистом, который просто наблюдает и экспертно оценивает общеполитические процессы.
«ЗАВТРА». Вы человек левых взглядов, как вы видите в дальнейшем судьбу левой идеи в России?
С.Ч. Ябы хотел говорить не как человек левых взглядов, а как политолог. Левая идея в России, может быть, для многих неожиданным образом, перемалывает те проблемы и кризисные явления, которые она переживала и, по большому счету, добивается одного успеха за другим. Ни одна политическая сила, действующая сейчас в стране, ориентирующаяся не на разговор с самим собой, или крики на площади, а на реальную публичную политическую деятельность, не может всерьез существовать и не существует не принимая на себя озарение левой идеи.
Давайте посмотрим, реальная политика власти, начиная с 2005 года шаг за шагом отходит «влево», не так уверенно о последовательно, как это сделала бы скажем, настоящая левая партия, партия большевиков, а половинчато, неуверенно, но общее движение осуществляется влево. Возьмём позиции любых сегодняшних партий (КПРФ выводим за скобки по понятным причинам). «Справедливая Россия» заявляет о себе как сторонница создания в стране социализма, с левыми популистскими идеями постоянно играет Жириновский. «Единая Россия» при всей своей сущностной новизне все время вынуждена говорить и проводить лево-социальные законы. Народный фронт сейчас целиком выстраивается в пространстве левых идей. Это не для того, чтобы сказать – «Единая Россия» перерождается в КПСС, но это является некими шагами побед левой идеи: она шаг за шагом подчиняет себе даже те структуры, которые декларируют свою антилевизну, но хотят оставаться значимыми политическими силами, сохранить поддержку общества.
Идея существует не только в своих непосредственных артикуляторах, она существует в первую очередь в общественном запросе. Находится среди тех идей, которые в совокупности существуют в обществе, и любая политическая сила вынуждена себя так позиционировать, если хочет завоевать поддержку общества. В этом отношении тоже победа левой идеи, которая будучи в какой-то момент преданной, сама охватывает и заражает собой даже правые силы.
За что идет конкуренция политических сил? За не освоенное пространство левых ожиданий общества.
Если говорить о движении левой идеи вперед и реализации её базовых политических идеалов, здесь, на сегодняшний день, ситуация более сложная. Большая часть политически активных людей, в силу разных причин и определенной инерционности, обычно использует образы прошлого, либо просто тяготеет к жизни прошлого. Есть люди, которые всерьез говорят что-то положительное о николаевской России, при чем пытаясь наполнить это левым смыслом. С одной стороны это доказательства того, что вне левой идеи не может существовать даже самый замшелый консерватор, а с другой стороны это показатель неготовности этических персоналий говорить современным языком и главное ставить цели будущего.
В отношении левой идеи есть несколько сложных параметров, обычно говорится о трех измерениях: левое за демократию против авторитаризма, левое за социальную экономику и за план против рынка, левые за интернационализм, против национализма. На самом деле все эти моменты приходящие, как правило, есть ситуации, когда все оказывается иным.
Но самое главное в левой идее это то, что если правая партия - это партия порядка, левая – это партия движения. Другое дело, что стремление к изменению, особенно когда оно становится полем политической спекуляции обращается в разрушение, запрос общества и готовности людей ответить на вызовы изменения мира начинают уходить в сторону разрушения, а не созидания. В этом отношении эксплуатируют левую идею, искажают и иногда пытаются направить в тупик. Разрушители Советского Союза тоже объявляли себя левыми, но это квазилевость, имитация левости.
Подлинные левые это всегда не разрушение, а создание чего-то нового при опоре на то, что есть. Классические слова Ленина: «Коммунистом можно стать лишь усвоив все интеллектуальные богатства накопленные человечеством». Левая идея по своей сути - идея вертикального прогресса, идея созидания и идея уважения ко всему прошлому, не разрушение, а созидание. Сейчас практически нет политических фигур в обществе, которые обозначили бы левые идеи в увязки с будущем, так называемого, постиндустриального общества.
«ЗАВТРА». Очень много обсуждалась потасовка, произошедшая в апреле, в эфире радио «Говорит Москва», между Вами и историком Владимиром Лавровым, который высказался неуважительно в адрес Ленина, после чего получил от Вас пощечину. Говорилось, что дело передали в руки милиции и суда. Действительно ли всё приняло такой серьёзный оборот и что представляет собой эта история на сегодняшний день?
С. Ч. Эта оригинальная дискуссия разделяется на то, что было реально и на ту картину, которая была представлена виртуально. Хотя и то и то в значительной степени важно.
Реально, я впервые встретился с этим человеком. Только когда он начал выступать и мне его представили, я его идентифицировал с известным персонажем, отличающимся экзотическими историко-ненавистническими взглядами. В общем-то, дискуссия у нас состоятся не успела, ведущий изначально задал некую специфическую тональность. Приглашали нас на обсуждение темы о сохранении советского менталитета в современном обществе. Ведущий изначально определил свою предельно скептическую и негативную позицию по этому вопросу. Реально вопросы были им поставлены о другом: в его постановке вопроса речь шла не столько об отношении к советской памяти и ментальности, сколько к тем действиям сегодняшней власти, которая пытается учесть советские настроения общества.
Я не успел принять участие в данной дискуссии, потому что активно начал говорить собеседник, я даже не могу назвать его оппонентом, потому что спора между нами не было. Он изначально бурно и негативно определил свое отношение к ряду действий сегодняшней власти, возвращающей в жизнь значимые для общества элементы советской памяти и символики, такие как возвращение Путиным звания Героя Труда, возврат в состав военного флота крейсера «Аврора», участие в параде 9 Мая суворовцев и т.д. Он допустил ряд оскорбительных высказываний, касающихся десятков миллионов людей, сказав, что «Власть играется с трупом Советского Союз» - мне вот даже не ловко это произносить. Моя реакция непосредственно на эти слова и подобные им заключалась, прежде всего, в предупреждении о том, что он просто оскорбляет миллионы людей, нужно немного иначе себя вести.
По сути дела я понял, что он меня не слышит, и более того, он находится в состоянии истерики, раскачивается на стуле, и у него просто начинается какой-то приступ. Поэтому, опасаясь, что он упадет со стула, я бросился к нему, и подхватил. В этот момент его речь вообще перешла с относительно внятной на некое звериное подвывание. Он стал дергаться, это напоминало какие-то эпилептические судороги, и чтобы привести его в чувства, я действительно дал ему пощечину и попытался усадить на стул. Но он продолжал вырываться, дернувшись, упал со стула, студия маленькая, он оказался в её углу, и тут его взгляд, по крайней мере, стал осмысленным. Что меня удивило, первые слова, которые он после этого сказал, были обращены к ведущему: «Вы уже всё записали? Тогда вызывайте милицию».
До приезда милиции, порядка часа, мы находились в студии и ни на какие травмы или самочувствие человек не жаловался. Он настойчиво твердил - вызовите милицию, но ни разу не просил вызвать врача.
Приехавшая милиция сказала, что всё это не по её части, но на всякий случай взяла мои данные, а ему предложила, если есть какие-то вопросы, обратиться к участковому. Что он видимо и сделал, потому что позже со мной связывался участковый, и я дал объяснение, изложив, как оно было на самом деле.
Любопытство ведущего, слова о том что «всё записали» наводили меня на мысль о постановочности всего действия, но утверждать не берусь.
Если же говорить о той виртуальной версии событий, которая получила хождение в Интернете и заключалась в том, что он чуть ли не был избит в ответ за негативные и оскорбительные высказывания о Ленине – этот вопрос самозначим. Никто не имеет права оскорблять чувства, ценности и достоинство людей. Ленин – безусловно сакральная фигура для значительной, если не большей части нашего общества. Оскорбления в его адрес – это оскорбление ценностей десятков миллионов граждан нашей страны. Такое в принципе не допустимо, здесь ровно та же ситуация. Что и с оскорблением чувств верующих: за это нужно наказывать – дело здесь не в политическом одобрении или неодобрении Ленина, а в праве людей обладать ценностями и их праве эти ценности защищать.
Человек это не животное, и обладает представлениями о чести и достоинстве, то каждый человек имеет право защищать свои убеждения. И каждый человек имеет право на защиту от оскорблений. Если человека оскорбляют, попирают его ценности и его не защищает закон, он должен защищаться сам, он имеет право нанести удар тому мерзавцу, который это делает.
В том, что говорил данный человек, иногда представляемый как пострадавший, был ряд моментов для уголовного разбирательства. Давая объяснение милиции, я их тоже перечислял, это, безусловно, возбуждение социальной и национальной розни, это носило характер экстремистской деятельности и определенных форм террористической деятельности (моральный и информационный терроры). В ситуации, которая описывалась в виртуальном пространстве, не говоря о себе, если бы какой-то человек на эти слова нанес ему и на самом деле удар в челюсть, то лично я безусловно одобрил бы его действия и готов был бы стать его общественным защитником.
И это – нормально. Могу сказать, что от людей, знакомых с виртуальной версий происшедшего я получил и получаю множество выражений поддержки, восхищения и одобрения.
