Авторский блог Галина Иванкина 20:21 26 июля 2014

Молодость мира

«Какие же они всё-таки были старые!» - скривилась моя собеседница. «Они были взрослые»,- ответила я. Речь шла о советских женщинах, застигнутых знаменитым фотографом в момент горячего производственного спора. Дамы выглядели солидно, корпулентно, по-матерински. Сейчас таких не помещают на обложку...

«Молодость танцует при свете звёзд у подножия Олимпа…»

Василий Аксёнов «Звёздный билет».

«Какие же они всё-таки были старые!» - скривилась моя собеседница. «Они были взрослые»,- ответила я. Речь шла о советских женщинах, застигнутых знаменитым фотографом в момент горячего производственного спора. Дамы выглядели солидно, корпулентно, по-матерински. Сейчас таких не помещают на обложку... А всё больше юных, зубасто-хищных, откорректированных фотошопом для пущего глянца. В моде - агрессивная младость, которая желает круглосуточно развлекаться. Можно даже – и насмерть, ибо, как пишут в своих блогах карамельные юницы: «После тридцати жизни всё равно нет!» То есть работа, ответственность, осознанность – это не для нас. Бесись, пока не стукнуло и не перевалило. А потом – вали на свалку.

Антиподом всегда выступают девушки/женщины советской эпохи или, как выразилась одна сильно умная - «самки хомо-советикуса». В 16 лет – на завод, в 18-20 – замуж, вечернее отделение ВУЗа и – никакого драйва! Мол, рано старились и рано «выходили в тираж». Быстро, буквально за пару лет, переходили из подросткового состояния – в осознанно-взрослое. Да. Они с юности взваливали на себя груз трудовой ответственности. Вместе с тем… Вспомните Тосю Кислицыну из «Девчат». Раннее социальное взросление в ней сопрягается с полнейшим отсутствием «любовной практики» - восемнадцатилетняя девушка не умеет даже целоваться. Возможно, кому-то из современных психологов-социологов и – прости, Господи! - сексологов это покажется нездоровым перекосом. Вернёмся, однако, к теме возраста и его восприятия. Как это было в СССР?

Что интересно, в Советском Союзе тоже был …официальный культ молодости (а не инфантильности и моложавости!). Правда, всё это выглядело много иначе и называлось «активным долголетием». Основной постулат – мы юны и сильны, пока работаем, творим, боремся. При этом не уделялось почти никакого внимания внешней оболочке, а молодящихся откровенно презирали и высмеивали. Так, сорокалетняя женщина, которая может пробежать марафон, вызывала несомненный восторг, тогда как её ровесница, рискнувшая напялить кричаще-розовое мини-платье или завести роман со студентом, рисковала прослыть легкомысленной … или даже - непотребной особой. Точно так же уважали пенсионеров, не желавших расставаться с любимым заводом, но потешались над стариками, бегавшими на танцы и пытавшимися флиртовать. Интересная деталь! Персонажи Ивана Ефремова живут поразительно долго: «С эры Общего Труда мы стали жить до ста семидесяти лет, а теперь выясняется, что и триста не предел…» Или вот: «Грому Орму не могло быть меньше ста тридцати лет, он был втрое старше Дар Ветра». При этом вхождение во взрослую жизнь у них начинается в возрасте 17 лет… Не долгоиграющая щенячья юность, не игры и развлекуха, но плодотворная молодость и нескончаемая зрелость. В 17 лет – момент социализации, а потом - до 170 и далее (если получится) твори, придумывай, пробуй. Молодость – это труд и созидание. В общем, как сказал поэт Маяковский: «Лет до ста расти нам без старости. / Год от года расти нашей бодрости. / Славьте, молот и стих, землю молодости». А можно даже спеть по этому поводу:

«От карпатских долин до Таймыра

Мы идем по дорогам крутым.

Коммунизм - это молодость мира,

И его возводить молодым!»

…В 1920-х годах тема омоложения и долголетия занимала умы врачей, физиологов, …писателей-утопистов и даже простых обывателей. Вспомните, чем там занимался булгаковский Филипп Филиппыч? Велись разговоры и о бессмертии - оно казалось вполне достижимым. «Мы кузнецы и дух наш молод! Куём мы счастия ключи!» - пели синеблузые пролетарии, чеканя шаг на первомайских демонстрациях. «Вздымайся выше, наш тяжкий молот, / В стальную грудь сильней стучи, стучи! стучи!» Продолжительная молодость позволит ковать и стучать бесконечно долго. Юрий Олеша откровенно писал: «Да здравствует реконструкция человеческого материала, всеобъемлющая инженерия нового мира!» Правда, он же признавался, что чувствует себя безнадёжно старым рядом с жизнерадостно-ретивыми комсомольцами: «Мы – тридцатилетние целое поколение… - мы слишком скоро постарели. Почему?» Всё просто.

Потому что помнили «старый режим» - само название каково! Экзальтированных дам в шляпах с траурными перьями, декадентское танго, гимназические коридоры, витиеватую вязь Ар Нуво…а потом – война, революция, интервенция… Ощущение себя ископаемым реликтом ушедшей эпохи, старорежимным динозавром, который истово жаждет, но не может быть до конца искренним. Тридцатилетний всё ещё помнит, как тихо и благолепно было до войны - он цепляется за свои мещанские сервизы, гардины, комоды. А юное племя требует новизны и воспринимает дом-коммуну и фабрику-кухню, как единственно-прекрасную реальность! Потому и ставка на рьяную молодёжь – старые спецы-инженеры, хотя и сведущи, но, увы, безнадёжны. Помнят ненужное и подсознательно к нему тянутся. Как ильфо-петровский инженер Брунс – к гарнитуру генеральши Поповой. Впрочем, и бодрый с виду Остап Бендер – тоже пессимистичен и, в сущности, стар. Или вот: «Молодая была уже не молода. Ей было не меньше тридцати пяти лет». Мадам Грицацуева «немолода» потому что мыслями вся – в прошлом. Двенадцать стульев – зримый символ ушедшей, похороненной эпохи. Символ старорежимной дряхлости. А молодые? Они устремлены в солнечное Грядущее!

У Аркадия Гайдара есть сказка-притча под названием «Горячий камень». По сюжету юный Иванушка находит глыбу, разбив которую можно вернуть себе молодость. Тогда мальчик решает рассказать о камне немощному старику, чья беспокойная молодость прошла в борьбе за Советскую Власть. Но тот отказывается от этого заманчивого с виду предложения. Зачем ему новая жизнь, когда он сумел правильно распорядиться той, что была дадена - «трудно, но ясно и честно». Молодость даётся именно для борьбы, поэтому смешно начинать жизнь сначала. Впрочем, в предвоенную эпоху молодёжи было, где развернуться… Из радиоточек звучало оптимистичное: «Чтобы тело и душа были молоды!», «Молодым везде у нас дорога…!», « Точно небо, высока ты, точно море, широка ты, необъятная дорога молодёжная!» и даже - «Мы будем петь и смеяться, как дети», правда, «…среди упорной борьбы и труда». Юность выглядела победительной и атакующей – выросло целое поколение людей, которые не знали привычек «старого режима».

В кинофильме «Строгий юноша», созданном, кстати, по сценарию Юрия Олеши, происходит совсем уж удивительное. Итак, перед нами – эталонный комсомолец, обладатель антично слепленного, тренированного тела. Он влюблён в зрелую даму - супругу знаменитого врача, работающего над проблемой… воскрешения мёртвых. Доктор слишком умён, чтобы беситься – он сознаёт магическую силу юности. Финал недвусмыслен – Маша уступает комсомольскому напору и …счастливая возвращается под утро в родной особняк. Всем всё ясно. Как там, у Ильфа с Петровым, правда, по иному поводу? «Победила молодость!» Фильм разругали за формализм и безнравственность, положили «на полку», однако, именно он весьма показателен в контексте предвоенного времени с его культом физиологии и здорового тела.

«До свидания, мальчики!» - таким будет рефрен 1941 года. Потом, в 1945-м те, которые вернулись, ощутили себя возмужавшими, зрелыми, жёсткими. Они выглядели «стариками» рядом со своими же ровесниками, которые не были на фронте. Вся так называемая «лейтенантская проза» наполнена образами мальчиков, вчерашних школьников, которые за считанные недели взрослели на войне.

«Ах, война, что ж ты сделала, подлая:

Стали тихими наши дворы,

Наши мальчики головы подняли -

Повзрослели они до поры...»

А вот и 1950-е годы. Будет нелишним обстоятельно поговорить об интереснейшем феномене союза пожилого сановитого, именитого мужчины с молоденькой девушкой - чаще всего, красавицей. Разумеется, шедевр под названием «Неравный брак» написали не в 1955 году, а примерно на 100 лет раньше. Дело даже не в самом феномене, а в самой эпохе. Почему именно в это время подобные браки стали, если не нормой, то хотя бы привычной картиной? Почему это принялись активно высмеивать в «Крокодиле»? Зачем было нужно включать в сюжет кинофильма «Разные судьбы» роман маститого композитора с очаровательной девицей, стремящейся к материальным благам? Почему в пьесе «Взрослая дочь молодого человека», написанной уже в 1970-е, но - о 1950-х - в воспоминаниях бывшего стиляги фигурирует молоденькая жена отнюдь неюного декана? В ныне забытом кинофильме «Черёмушки» тоже имеются примечательные персонажи – надуто-пузатый, пожилой начальник и его стильно-блондинистая супруга. И, наконец, почему так злободневно «выстрелила» чеховская «Анна на шее» с блистательной Аллой Ларионовой? С какой стати именно в эту эпоху были так востребованы пожилые начальники, как вид? На то есть своя правда.

Итак, хрущёвская Оттепель - время, когда человек всерьёз задумался об отлаженном быте. Недаром, то была эра массового расселения коммуналок. Тогда массово появились пособия с удивительными названиями - «Одевайтесь со вкусом», «Эстетика помещения», «Эстетика поведения» и так далее. Люди (особенно молодые) остро восхотели славной, уютной жизни. Даже на Целине они старались создавать некое подобие «домашнего очага». Кстати! Это и было то самое «мещанство», с которым потом начало бороться уже следующее поколение - шестидесятники. А кто в те времена скопил, заработал, достал больше других? У кого этот самый быт оказался отлажен и не требовал дополнительных вложений, ожиданий, волнений? Правильно - это всё давным-давно заслужили начальственные мужчины в годах, которым в 1955 году было, например, 55-60 лет. Вошли в преклонный возраст люди, стоявшие у истоков советской индустрии, литературы, изобразительного искусства, кино, etc. У этих начальников (будем звать их именно так для краткости) было к тому моменту всё - и барские дачи, и шикарные машины, и великие возможности. И главное - их перестали сажать за ошибки и подлости, как это было при Сталине! Максимум - могли турнуть с работы или пропесочить в газете.

Они сделались желанными кавалерами для молодых девушек, чьё детство (как раз) пришлось на голодные и тяжёлые военные/послевоенные годы. Все люди разные - одних трудности закаляют, других - озлобляют, третьих - заставляют искать тёплое место, чтобы никогда с ними не столкнуться. Так вот студенточек, запрыгивавшим в лауреатские «Победы», гнал элементарный инстинкт самосохранения. Они наголодались, натерпелись и теперь совершенно искренне желали красивой или хотя бы - достойной жизни. Тем более что сам дух эпохи был пронизан желанием обустроить своё персональное пространство. Но повторюсь – подобные союзы, несмотря на их «типичность» и объяснимость, высмеивались и осуждались.

…Шестидесятники выбросили на свалку истории не только старые комоды, но и большинство отживших смыслов. В фильме «Дайте жалобную книгу» радостные герои не просто делают ремонт помещения – они преобразовывают мир вокруг себя, ломая стены со старообразной барочной лепниной. У молодых – свой смысл бытия. Обращение «старик», популярное среди студентов, лишь подчёркивало их весеннюю, праздничную юность.

«Бывает все на свете хорошо,

В чём дело, сразу не поймёшь»

Когда хорошо просто так - это и есть нормальное состояние молодости. В фильме «Я шагаю по Москве» показана жизнь-предвкушение, жизнь – начало, когда всё впереди. Сегодня хорошо, а завтра будет ещё лучше! 1960-е - это свежий ветер, это открытые окна, это лёгкость. Эта истовая жажда новых открытий казалась тогда вечной и бескрайней, как Космос. И снова тридцатилетние – это поколение-антипод, которое ничего не понимает! «Он стал мрачно острить, мой младший брат». Вещь под названием «Звёздный билет» - не просто культовая. Это – архетип, слепок 1960-х. Мягкий конфликт поколений, но не в духе «отцы и дети», а сложнее – взрослый брат и юный брат. «…Ведь надо подумать и о будущем, и вообще-то, старик, действительно надо быть немного понастойчивее. Он улыбается и говорит: - Слушай, старик, не подкинешь ли ты мне четвертную? Любой сюжет 1960-х создаёт удивительное ощущение – такое чувство, что персонажи верят в юность-вечную. Вместе с тем: «Танцуйте, пока вам семнадцать! Танцуйте, и прыгайте в седлах, и ныряйте в глубины, и ползите вверх с альпенштоками. Не бойтесь ничего, всё это ваше - весь мир». Многие шестидесятники так и остались в чарующем состоянии «пока вам семнадцать», что отчасти и сделалось причиной неминуемого краха иллюзий…

А вот в следующем десятилетии героем дня стал именно подросток или же старшеклассник. Они спешили жить! Они рано выучились читать и столь же рано создавали семьи. Газеты кричали: «Акселерация!». Любимое слово эпохи. Ему 16, а он уже засобирался в академики. Они рано познавали научные истины и рано начинали целоваться по подъездам. Именно в 1970-е кинематограф обратился к поколению подростков, точнее - акселератов. Детско-юношеская тема в 1960-е, как мы помним, была не самой популярной - главными героями оказывались молодые люди от 20 до 30 лет - физики, стюардессы, врачи, журналисты... Старики и дети были стабильным, но необязательным фоном для созидающей молодёжи. Не то было в 1970-е.

«Сто дней после детства». Героиня Татьяны Друбич - умная, чувствующая, мечтательная, открытая для постижения Лена Ерголина. Она появляется в кадре с иноземной книжкой, которую она читает в подлиннике! Подросток, но - зрелый ум и взрослые глаза, как у тридцатилетней доцентки. Между детством и зрелостью – ровно сто дней. Более того! Советские кинематографисты «запускают» юных и скоро повзрослевших детей в Космос. Они - Отроки, но уже во Вселенной и должны лететь по маршруту Москва-Кассиопея. Их подают зрителю, как сугубо возмужалых людей, которых можно спокойно (хотя, и не без сомнений) отпускать в самые дальние дали. Детки могут всё. Вместе с тем, в 1970-х наметилось смакование «красивой зрелости». Осень жизни, как и осень года… Все культовые героини эпохи – от мымры-Калугиной до бизнес-леди Кати Тихомировой – дамы, которым глубоко за 30.

В 1980-х героем дня сделался бунтарь-неформал, юноша лет 17-20, который громко затребовал «Пе-ре-мен!» В отличие от созидающих предшественников, он обладал громадной разрушительной силой. Конфликт поколений строился по формуле: «Вы - старики наворотили, тогда как мы – юные - разрушим, а уж потом – правильно разрулим!» Что там сказал по этому поводу Виктор наш Пелевин? «Когда-то в России и правда жило беспечальное юное поколение, которое улыбнулось лету, морю и солнцу – и выбрало «Пепси». Эти дети «…мечтали о том, что когда-нибудь далёкий запрещенный мир с той стороны моря войдет в их жизнь». Перестройка – это во многом юношеский бунт, вылившийся в перестрелку 1990-х. Бандитские разборки «малиновых пиджаков» - это не просто передел собственности. Поколение видеосалонов срочно решило опробовать все те приёмчики, которые углядело в боевиках-«стрелялках» с участием любимых культуристов, каратистов, суперменов. Молодые – это те, которые «не совки», не рабы, не коммуняки. Ярое отрицание и стрельба по живым мишеням. Бери от жизни всё! Именно поэтому наши кладбища заполнены могильными плитами с датами жизни – 1972-1993, 1969-1991 и даже – 1976-1995. «Танцуй, пока молодой, ма-а-аальчик!» - пел кумир эпохи Олег Газманов, имея в виду, разумеется, совсем другое. Не стрельбу…

Именно тогда, в 1990-х и начался культ карамельно-глянцевой юности, которая никак не связана с трудом и созиданием. Юность даётся для клубного угара и любовных экспериментов. А потом – хоть трава не расти. Хотя, «трава» тоже сделалась синонимом юношеского «горения». В моду вошла долгоиграющая младость, подразумевающая «поиски себя» до 30 и прочий «секс после 70». Почему – так? Это выгодно! Молодящейся секси-гёрл, которой стукнул полтинник, можно впарить не только микро-юбочку в стразах и смешную футболку для пущего задора. Такую можно заманить процедурами, кремами, притираниями. Ей можно сбыть пособие или ещё какой-нибудь супер-курс по «омолаживанию» тушки. Никакого отношения к собственно здоровью всё это не имеет! К сожалению, это долгий и печальный разговор. Хочется, правда, надеяться, что слово «молодость» снова будет синонимом созидания и здоровой зрелости. А надежду, как известно, убить очень сложно.

1.0x