Моя статья «День позора» о нападении японцев на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года и вообще о войне в бассейне Тихого океана и в Юго-Восточной Азии вызвала у некоторых читателей в одном из блогов неожиданно резко негативную реакцию и упрек в однобоком подходе.
Учитывая, что успешные действия японцев в декабре 1941 года в бассейне Тихого океана и в Юго-Восточной Азии практически совпали с контрнаступлением советских войск под Москвой и разгромом немецко-фашистских оккупантов в Московской битве, можно было подумать, что упрек в однобокости вызван тем, что автор не уделил должного внимания этим важных событий Великой Отечественной войны, развеившим миф о непобедимости нацистской Германии. Однако, оказалось, что одного моего критика задело название дня нападения японцев на Перл-Харбор 7 декабря «Днем позора», хотя так его назвал не я, а американский президент Рузвельт, и новоявленный защитник чести американского мундира обрушился с гневом на Сталина, не забыв, как это водится у всех антисоветчиков, заклемить его репрессиями и голодомором, риторически вопрошая, а как назвать день 22 июня 1941 года. При этом защитник чести американского мундира, демонстрируя свою неприязнь нашей Советской Родине, пренебрежительно называет Сталина «вашим» Верховным Главнокомандующим. Такого же нелестного отношения удостаивается и «ваша» партия. Должен заметить, что такое отрицательное отношение и к Верховному Главнокомандующему, и к партии не помешало защитнику чести американского мундира добровольно вступить в свое время и в ряды Советской армии, и в члены партии. Я это знаю доподлинно, потому что когда-то служил вместе с ним в 29 ракетной дивизии РВСН.
Когда защитник чести американского мундира и хулитель Верховного Главнокомандующего и партии служил в армии, Сталин давно уже не был Верховным Главнокомандующим ни «вашим», ни «нашим». Он был и остается в истории Верховным Главнокомандующим Советских Вооруженных Сил, разгромивших гитлеровскую Германию (полагаю, что защитники чести американского мундира это-то ему и не могут простить). Он был Верховным Главнокомандующим моего отца – солдата Великой Отечественной войны, прошедшим и проползшим от Москвы до Берлина, он был Верховным Главнокомандующим дедов и отцов наших современников, хотя, возможно, судя по пренебрежительному «ваш Верховный Главнокомандующий», для отца и других родственников защитника чести американского мундира он, действительно, не был Верховным Главнокомандующим и у них, возможно, были другие Верховные Главнокомандующие и командующие – фюрер, Власов, Бандера? И защитник чести американского мундира, наверное, чувствовал себя в Советской Армии этаким антисоветским Штирлицем. К счастью, я надеюсь, применить свои способности новоявленному Штирлицу не пришлось. Страшно подумать, что бы было, если бы случилась война и такой «штирлиц» служил бы в РВСН да еще, например, на должности начальника связи ракетной дивизии? Излишне говорить о месте и роли связи в современной войне, все знают, что без связи худо, а в РВСН без связи не просто худо, это тот случай, когда, если нет связи, то бесполезно посылать гонцов или почтовых голубей на пусковые установки стратегических ракет. И ракетная дивизия не выполнила бы боевой приказ, не произвела бы пуск ракет в установленное время, а это 46 ПУ, если взять ракетную дивизию, где я служил, и почти 60 Мт суммарной мощности ГЧ ракет только первого пуска, и дивизия была бы уничтожена ракетно-ядерным ударом противника. Вот, что значит связь, вернее, отсутствие связи в РВСН из-за злого умысла или халатности соответствующих должностных лиц службы связи. А потом кого бы наши «умные» потомки обвиняли в трагедии страны и нашей ракетной дивизии - Верховного Главнокомандующего?
В июле 1941 года был осужден и расстрелян вместе с командующим Западным фронтом генералом армии Павловым, начальником штаба фронта генерал-майором Климовских, командующим 4-ой армией генерал-майором Коробковым и начальник связи фронта генерал-майор Григорьев. Конечно, генерал Григорьев не был «штирлицем», но разве Верховный Главнокомандующий был виноват, что «Григорьев, являясь начальником связи Западного фронта и располагая возможностями к налаживанию боеспособной связи штаба фронта с действующими воинскими соединениями, проявил паникерство, преступное бездействие в части обеспечения организации работы связи фронта, в результате чего с первых дней военных действий было нарушено управление войсками и нормальное взаимодействие воинских соединений, а связь фактически была выведена из строя» (из Приговора Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР 22 июля 1941 года)?
Вспоминается еще один связист из нашего недавнего прошлого, бывший начальник всех связистов Советской Армии – начальник войск связи Вооруженных Сил СССР - заместитель начальника ГШ ВС СССР в 1987 – 1991 году, оказавшийся большим демократом, генерал армии К.И.Кобец. Кстати, тоже родом с Украины и тоже ренегат. 28 лет карабкался по служебной лестнице от командира взвода телефонистов в 1959 году до начальника войск связи – заместителя начальника ГШ ВС СССР в 1987 году, чтобы в 1991 году одним из первых из высоких военных чинов изменить советской присяге и партии. Что его подвигло на это? «Правда» о «голодоморе» - эта фишка украинских либералов и националистов такая же, как холокост для евреев, или вдруг застучали в груди копыта отошедшей в колхоз родительской кобылы и взыграли кулацкие гены? Сейчас понятно, что назначение Кобеца на должность начальника войск связи именно в 1987 году было не случайным, ведь именно в 1987 году Горбачевым была проведена грандиозная чистка Вооруженных Сил СССР, сравнимая по масштабам с предвоенной чисткой армии. Только тогда в 30-е годы Сталин хотел избавиться от пятой колонны, а сейчас в 80-е годы Горбачев хотел насадить пятую колонну и в армии, и в партии. И ему это удалось сделать. Таким «антисоветским Штирлицем» и был Кобец до поры до времени в Советской Армии. Широкой публике он стал известен в августе 1991 года, когда засветился на экранах телевизоров в качестве одного из организаторов защиты «Белого дома» от мифического штурма. Проявленное усердие Кобеца было оценено Ельциным. Он был произведен в чин генерала армии и даже назначен 19 августа 1991 года министором обороны не существующей армии России. Правда, пробыл в этой должности всего двадцать дней до 9 сентября 1991 года, когда эта должность была упразднена. До сентября 1992 года болтался по различным комиссиям, распиливая бюджетные деньги вместе с другими демократами, наконец-то, дорвавшимися до государственного пирога, и просто мошенниками, вроде небезызвестного Димы Якубовского, в один день проскочившим вверх по лесенке от лейтенанта до полковника, а потом и генерала. Того самого, которого потом посадили в тюрьму за хищение редких то ли книг, то ли рукописей. С сентября 1992 года Кобец – главный военный инспектор ВС РФ, с июля 1993 года, одновременно, статс-секретарь – заместитель Министра оброны РФ. В октябре 1993 года огнем и мечом подавлял «беспорядки» в Москве.
Кобец обошелся Министерству Оброны и стране многомиллиардными убытками только в жилищном строительстве. Деньги испарились – тысячи офицеров и их семей остались бездомными. Он бы так и мародерствовал под патронажем «Паши – Мерседеса», если бы с трибуны Думы его не разоблачил Рохлин. Кобецу было предъявлено обвинение в коррупции, взяточничестве, злоупотреблением служебным положением. В мае 1997 года он был уволен и арестован по подозрению в получении взятки и воровстве. Однако, в 1998 году он был освобожден из под ареста под подписку о невыезде, а в 2000 году его дело было вообще закрыто по амнистии. А теперь представим себе, что Кобеца арестовали не в 1997 году, а в 1937 году (и его бы обязательно тогда арестовали: мало того, что он замаскированный враг советского народа, так он же банальный вор), кем бы его сейчас изображали обличители «репрессий и голодомора»? Невинной жертвой сталинских репрессий?
Особенно гневную реакцию защитника чести американского мундира вызвало просто упоминание мною того факта, что в отличие от «демократической» Америки, советский ВМФ неожиданная атака немецкой авиации 22 июня 1941 года не застала врасплох и ни один из трех советских флотов, подвергшихся нападению в своих базах, не потерял ни одного корабля и ни одного самолета. Обличитель сталинских репрессий и сталинского голодомора, не смея отрицать имевший место факт высокой боевой готовности советского ВМФ в отличие от американского в Перл-Харборе, вместо того, чтобы порадоваться этому факту, разразился яростной филиппикой по адресу Сталина, который якобы был против высокой боевой готовности флота, простить этого не мог Кузнецову и после войны отомстил ему. В обвинениях Сталина чувствуется раздражение обличителя от того факта, что советский ВМФ дал отпор нападавшим, что никак не укладывается во вбитую в голову двадцатилетним промыванием мозгов антисоветскую и антисталинскую схему – при Сталине все было плохо и все в советской армии и флоте было плохо. Отсюда такая истерическая реакция, выходящая за границы разумного, на факты того, что дела у наших «демократических» союзников обстояли часто не только не лучше, чем у нас, а даже намного хуже, хотя у них не было Сталина.
Чтобы не быть однобокими в оценке отношения Сталина к высокой боевой готовности флота, думаю, будет правильным познакомиться с мнением на этот счет самого Кузнецова:
«Некоторые теперь утверждают, якобы И.В.Сталин не придавал значения повышению боевой готовности Вооруженных Сил. Больше того, будто бы он просто запрещал этим заниматься. С ЭТИМ Я СОГЛАСИТЬСЯ НЕ МОГУ (Спрашивается, кому мы должны верить, непосредственному участнику событий или современным хулителям Сталина, исходящим соплями ненависти к нашей Советской Родине? – С.Е.). Ему, конечно, сообщали о повышении готовности флотов и тех мерах, которые мы предпринимали в последние четыре – шесть предвоенных месяцев. По этому поводу мы посылали доклады и оперативные сводки в правительство и Генеральный штаб и НИКАКИХ ВОЗРАЖЕНИЙ ОТТУДА НЕ ПОЛУЧАЛИ. ...Над повышением готовности флота мы усиленно работали еще на Дальнем Востоке во время Хасанских событий, надо было считаться с возможностью налета на Владивосток. У нас не было тогда гарантии, что удасться локализовать бои у озера Хасан. Смысл наших мер заключался в том, чтобы в любом случае отпарировать первый удар врага, обеспечить себе дальнейшее развертывание сил. ...меры, которые мы начали применять на Тихом океане на случай внезапного нападения, позднее разрабатывались в масштабе всех военно-морских флотов».
Тут я прерву Адмирала Флота Советского Союза Кузнецова, чтобы напомнить тем, кто забыл или вообще не знал, что Кузнецов был назначен командующим Тихоокеанским флотом в декабре 1937 года, а 29 апреля 1939 34-летний Кузнецов становится уже Народным комиссаром ВМФ СССР. Это об отношении Сталина к Кузнецову. Думаю, что взаимосвязь между отношением Сталина к Кузнецову и его деятельностью по повышению боевой готовности флота очевидна. И она не в пользу защитников чести американских, английских, французских и немецких мундиров, утверждающих, что Сталин был против высокой боевой готовности армии и флота.
Снова слово Кузнецову:
«Не могу утверждать, что все у нас было детально отработано, но мы стремились подготовиться как можно лучше, постоянно об этом думали. Когда фашистская Германия напала на Советский Союз, «военно-морское командование смогло значительно быстрее, чем командование Красной Армии, привести свои силы в боевую готовность», - сказано в «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза. 1841 – 1945 гг.». Наш флот в роковую ночь на 22 июня не потерял ни одного корабля».
Кузнецов не обошел в своей книге и Перл-Харбор, и не только его:
«... Мне хочется привести несколько примеров, когда флоты с присущей им «спецификой» были застигнуты врасплох и понесли большие потери... Всем памятен разгром американского флота в Перл-Харборе 7 декабря 1841 года. Тогда у американцев были все основания ожидать нападения. К 1940 году накопился немалый опыт неожиданных наступлений немцев в Польше, Норвегии, Дании, Бельгии. Голландии и Франции имелись прекрасные средства связи и была известна роль авиации в начале войны. Между тем американские моряки не приняли мер предосторожности: Перл-Харбор не был затемнен, корабли стояли, как обычно, борт о борт, телеграмма, посланная на Гавайские острова, вовремя не поспела (нарком ВМФ адмирал Кузнецов, отдав распоряжение на передачу телеграммами приказа о приведении флотов в оперативную готовность №1 - полную боевую готовность, после возвращения в наркомат ВМФ от наркома обороны СССР Маршала Советского Союза Тимошенко лично сам обзвонил командующих Черноморского, Балтийского и Северного флотов и отдал приказ о немедленном переводе флотов в полную готовность, не дожидаясь получения телеграмм – С.Е.), средства ПВО не были приведены в полную готовность. И вот результат: японцы вывели из строя почти весь линейный флот, более трех с половиной тысяч человек погибли. А получи американцы за два – три часа до атаки японцев предупреждение все сложилось бы совсем иначе...».
Надо сказать, не знаю только, к радости или огорчению страдальцев от репрессий и голодомора, а также защитников чести иностранных мундиров, ведь тогда Сталина не было и свалить все беды русской армии и флота на него невозможно, свой Перл-Харбор был и у России и назывался он Порт-Артур. Конечно, времена были другие и масштабы тоже другие, но... Кузнецов пишет:
«В 1904 году, когда отношения России с Японией обострились до предела и возможность военного столкновения стала неизбежной, русская эскадра в Порт-Артуре могла обезопасить себя от внезапного удара. Для этого достаточно было убрать часть кораблей с внешнего рейда, рассредоточиться и выставить надлежащие дозоры. Радиосвязи тогда еще не существовало, но ведь достаточно было бы простого флажного сигнала, допустим, с мачты сопки Золотой. Но этого сделано не было, и японские миноносцы надолго вывели из строя ряд крупных кораблей».
В ночь на 27 января (9 февраля) 1904 года японские миноносцы внезапно атаковали русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде в Порт-Артуре. Были подорваны броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсер «Паллада». Подорванные корабли сумели подойти к берегу и приткнуться на мелководье.
«...Иными, гораздо большими, могли быть потери в первые дни войны и у нас в Севастополе, Измаиле, Кронштадте, Таллине и Полярном, если бы командование на местах не приняло мер предосторожности. ...почти два года на всех флотах шла разработка документов по системе готовностей. Их НАСТОЙЧИВО вводили в жизнь, проверяли и отрабатывали на сотнях учений – общих и частных. Было точно определено, что следует понимать под готовностью №3, под готовностью №2, под готовностью №1. ...За последний предвоенный год мы не раз в учебных целях переводили отдельные соединения или целые флоты на повышенную готовность. Теперь повышение готовности носило иной характер – оно было вызвано фактической обстановкой, и люди на флотах это поняли. ...Было важно, что противник в первый день войны не потопил ни одного нашего корабля. Правда, в дальнейшем мне предстояло увидеть воочию и СВОИ УПУЩЕНИЯ, убедиться, что во многом противник все же упредил нас. Раньше всего это обнаружилось на Балтийском море. К началу войны немцы успели поставить минные заграждения у наших берегов. Их подводные лодки заранее заняли позиции на вероятных путях передвижения наших кораблей. ...В ту пору у нас обнаружилось немало и других ошибок, так что НЕ СТАНЕМ СПИСЫВАТЬ все за счет «неправильной оценки положения Сталиным». ЕМУ – СВОЕ, НАМ – СВОЕ. Как бы там ни было, война грянула, и надо было сражаться с врагом, напрягая все силы, всю волю, не щадя жизни».
И я, наряду с Кузнецовым, вспоминаю своего первого командующего 50-ой ракетной армией генерал-полковника Добыша, который встретил войну командиром авиационного полка в Прибалтике и который не потерял ни одного самолета на земле в первые часы войны, хотя, как и вся Красная Армия, ходил под Сталиным. Наверное, и поэтому в том числе стал в свое время командующим ракетной армией и генерал-полковником.
«Хочется еще раз сказать: предвоенный период и неудачное начало войны... всего лишь ОДИН ЭТАП в невиданном вооруженном столкновении, которое выиграно советским народом под руководством Коммунистической партии» (Н.Г.Кузнецов. Накануне, М., Воениздат, 1989).
Несмотря ни на какие крутые повороты своей судьбы, не союзник вам, защитники чести иностранных мундиров, Адмирал Флота Советского Союза Н.Г.Кузнецов. А крутых поворотов в жизни Николая Герасимовича Кузнецова хватало. Кузнецов как-то сам не без иронии подсчитал, что контр-адмиралом был дважды, вице-адмиралом – три раза, адмиралом дважды и столько же адмиралом флота. Какие повороты судьбы пришлось испытать Кузнецову, он сам описал в своих записках «Крутые повороты: из записок адмирала» (М., Молодая гвардия, 1995). Естественно, что шизофренических глупостей про то, что Сталин отомстил ему после войны именно за высокую боевую готовность флота там нет. А что действительно было в судьбе и биографии Кузнецова во время войны и после войны при Сталине и после него? Член ЦК партии в 1939 – 1956 гг. Звание адмирала флота, присвоенное 31 мая 1944 года (4-е звезды, равное генералу армии). 25 мая 1945 года меняется статус звания адмирал флота, оно приравнивается к званию Маршала Советского Союза и вводятся погоны маршальского типа. Фактически Кузнецов становится Адмиралом Флота Советского Союза, как потом назовут это звание. 14 сентября 1945 года присвоено звание Героя Советского Союза. А еще были ордена Ленина в феврале 1945 года и в 1952 году, ордена Красного Знамени в 1944 и в 1950 годах, ордена Ушакова 1 ст. В 1944 и в 1945 годах. Должность военно-морского министра СССР с 20 июля 1951 года по 15 мая 1953 года. Так Сталин мстил Кузнецову после войны.
Правда, не обошлось и без крутых поворотов. В январе 1947 года Кузнецов освобождается с поста Главкома ВМС и в феврале того же года назначается начальником Управления военно-морских учебных заведений. Снятие с должности Главкома ВМС произошло из-за разногласий заместителя министра Вооруженных Сил СССР Кузнецова с министром Вооруженных Сил СССР Сталиным по вопросам дальнейшего развития флота. Событие в общем-то не экстраординарное в военной среде. В 1957 году Хрущев снял Жукова с поста Министра обороны СССР, в 1987 году Горбачев снял Соколова с поста Министра обороны СССР.
12 января 1948 года Кузнецов вместе с группой адмиралов (Галлер, Алафузов, Степанов) предается Суду чести Министерства Вооруженных Сил СССР под председательством Маршала Советского Союза Говорова. Они обвинялись в том, что в 1942 – 44 гг. без разрешения Правительства СССР передали Великобритании и США секретные чертежи и описания парашютной торпеды, дистанционной гранаты, нескольких корабельных артиллерийских систем, схемы управления стрельбой, а также большое количество секретных морских карт. Поводом послужило письмо Сталину офицера-изобретателя Алферова. Вот, что пишет по этому поводу сам Кузнецов:
«Он сообщил, что руководители прежнего наркомата Военно-Морского Флота (к тому времени объединеного с наркоматом обороны) передали англичанам «секрет» изобретенной им парашютной торпеды и секретные карты подходов к нашим портам. И пошла писать губерния! Почтенные люди, носившие высокие воинские звания, вовсю старались «найти виновных» - так велел Сталин».
Замечу, как офицер и бывший председатель суда чести младших офицеров в своем ракетном полку, что любой командир или начальник, когда имеет место уголовное преступление, передал бы дело следственным органам, а не офицерскому суду чести. А здесь имело место именно уголовное преступление, однако Сталин передает дело адмиралов Суду чести Министерства Вооруженных Сил СССР, очевидно считая, что товарищи по оружию сами разберутся.
«... Ни о каком преступлении не могло быть и речи. Я лично докладывал об этом И.С. Юмашеву – тогдашнему главнокомандующему Военно-Морским флотом и Н.А. Булганину – первому заместителю Сталина по Наркомату Вооруженных Сил. Оба только пожимали плечами. Вмешаться они не хотели, хотя и могли».
И «разобрались». Суд чести признал их виновными и постановил ходатайствовать перед Советом Министров СССР о предании суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР. «... Сталину так доложили о «деле», что он распорядился передать всех нас суду Военной Коллегии Верховного суда. А там не шутят», - с горечью пишет Кузнецов. 2 – 3 февраля 1948 года Военная Коллегия Верховного суда СССР признала адмиралов виновными. Кузнецов отделался снижением в воинском звании до контр-адмирала, в отличие от адмиралов, осужденных на различные сроки заключения. Остался даже членом ЦК партии. В том же 1948 году в июне-месяце Кузнецов назначается заместителем Главкома войск дальнего Востока по Военно-Морским Силам. С февраля 1950 года – командующий 5-м военно-морским флотом на Тихом океане. С 20 июля 1951 года – Военно-морской министр СССР (до 15 мая 1953 года). Замечу, что «гонитель» Кузнецова Сталин умер 5 марта 1953 года.
Со смертью Сталина «гонения» на Кузнецова закончились? Как бы не так, настоящий крутой поворот был впереди. Что сделали антисталинист Хрущев и Жуков с Кузнецовым и за что? Неужели тоже отомстили за высокую боевую готовность флота в начале войны? В декабре 1955 года Кузнецова под предлогом виновности во взрыве на линкоре «Новороссийск» сняли с должности Главкома ВМФ – заместителя Министра Обороны СССР (хотя в это время он находился в отпуске по болезни), а 17 февраля 1956 года он был понижен в звании до вице-адмирала (с Адмирала Флота Советского Союза) и уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте» и исключен из членов ЦК. И что интересно, и после снятия Хрущева безрезультатно закончились попытки Кузнецова и флотской общественности добиться пересмотра последнего решения по Кузнецову – он не был ни восстановлен в воинском звании, ни включен в группу генеральных инспекторов Министерства Обороны, не говоря уже о восстановлении в должности. А мы все валим на Сталина вместо того, чтобы смиренно преклонить колени и покаяться за то, что мы наделали, сволочи, с нашей великой страной.
Как говорил незабвенный Кроликов, «капусточка, конечно, дело хорошее, но в доме надо иметь и мясные закуски» и всем защитникам чести иностранных мундиров и новоявленным хулителям нашей Советской Родины, кроме Солженицына, Волкогонова, Радзинского, Яковлева, Сванидзе, Млечина, Резуна (Суворова) и прочей антисоветской шушеры рангом по-меньше, надо иметь или хотя бы почитать и других авторов, в том числе и Жукова, и Василевского, и Рокоссовского, и Штеменко, и Кузнецова..., глядишь, может быть немного и просветлело бы в голове. А когда просветлело, то может быть призадумались бы над тем, чем был для советского народа день 22 июня 1941 года, и не вопрошали бы злорадно, как назвать этот день, защищая честь американского мундира. История давно определила, чем был этот день для советских людей – день скорби и памяти, день беды и горя, день гнева и сплочения, день сопротивления и самоотверженности, день начала конца гитлеровской Германии.
