…трагедия сгущается, жена упрекает мужа в равнодушии: они потеряли сына…
Раскалённым металлом льётся белый стих длинного произведения Фроста…
Поэма?
По объёму скорее так; но и по – вмещённому космосу взаимоотношений, перекрученных узлами трагедии, с её необъяснимой подоплёкой.
Роберт Фрост – философ сельского пейзажа, буколического житья, расколотого вспышками трагических ощущений…
Камни лежат на земле… врастают в землю…
Их века длятся долго.
Колодец во дворе иссяк,
И мы с ведром и котелком
Через поля пошли к ручью
Давно не хоженным путем.
Ноябрьский вечер был погож,
И скучным не казался путь —
Пройтись знакомою тропой
И в нашу рощу заглянуть.
(пер. Г. Кружкова)
Но есть умиротворяющая интонация в разворотах поэзии Фроста: всё так знакомо, будто мы в средней полосе России, и идём… через чужую жизнь, оказавшуюся такой близкой.
Есть и особая таинственность во всех дорогах, которые упоминает Фрост, связывая их с непременным выбором, необходимость которого красной нитью проходит сквозь жизнь.
В осеннем лесу, на развилке дорог,
Стоял я, задумавшись, у поворота;
Пути было два, и мир был широк,
Однако я раздвоиться не мог,
И надо было решаться на что-то.
Я выбрал дорогу, что вправо вела
И, повернув, пропадала в чащобе.
Нехоженей, что ли, она была
И больше, казалось мне, заросла;
А впрочем, заросшими были обе.
(пер. Г. Кружкова)
Таинственность, за которой вот-вот вспыхнет трагедийный излом, мелькнёт смерть, всё пойдёт прахом.
…тонко изображаются метафизические связи жизни, тоже стакнутые с изначальной трагичностью бытия:
В разгаре боя, метя в чью-то грудь,
Шальная пуля низом просвистела
Вблизи гнезда — и сбить цветок успела,
И с паутины жемчуг отряхнуть.
Но перепелка, подождав чуть-чуть,
Опять к птенцам писклявым прилетела,
И бабочка, помедля, вновь присела
На сломанный цветок передохнуть.
(пер. Г. Кружкова)
Много метафизики –за каждой тропой мерцают её светящиеся узлы.
Ирония вплетается волокнами строк в то, или иное произведение, и мураш, обследующий стол и натыкающийся на мёртвую муху, словно переходит в поэзию Фроста из поэтического огня Д. Донна.
Космос Фроста близок русскому восприятию: ибо Россия – это бесконечная провинция, сельская местность, уходящая деревня.