Книжный магазин «Циолковский» - одна из достопримечательностей столицы. Пять уютных комнат, от пола до потолка, заполненных книгами. Здесь не торгуют книгами, здесь ими живут. 12 октября директор «Циолковского» Максим Сурков отмечает юбилей. По этому случаю корреспондент «Завтра» нанёс визит в «Циолковский» и побеседовал о книготорговле и книгоиздании.
«ЗАВТРА». Как вообще получается, что люди открывают книжные магазины? И работают в них уже десятилетиями?
Максим СУРКОВ. Недавно в «Циолковский» приходили студентки факультета журналистики. Видимо, им дали задание – написать эссе о независимых книжных магазинах. А поскольку таковых магазинов в Москве немного, то и к нам они неизбежно зашли. Я тогда решил отвечать парадоксальным образом. Они спрашивают: «А чем отличается ваш магазин от других? Я говорю: «Да ничем не отличается, он – обычный…» А действительно, если разобраться, «Циолковский» действует в рамках правовой системы. В нём работают обычные люди – граждане России, у них две ноги, две руки. Книги у нас более-менее стандартные – история, философия, наука, искусство, художественная литература и т.п. То есть я пытался сказать, что прямого пути не существует. И что на это повлияло - воспитание, культурная среда или же было что-то врождённое. Рациональные схемы не работают. Но и совсем уходить в какую-то лирическую иррациональность тоже не хотелось бы. Можно только принять и признать, что в данный момент мы сидим здесь и беседуем об этом. А как это произошло - вопрос почти творческий. То есть можно рассказать красивую легенду, а можно выдать строго официальную версию. И та, и другая будут страдать отсутствием деталей, логическими лакунами.
«ЗАВТРА». Хорошо, пойдём официальным путём – как появился «Циолковский»?
Максим СУРКОВ. Руководство Фонда поддержки Политехнического музея обратилось к книжному магазину «Фаланстер», у истоков которого я тоже стоял. Была идея, что надо вдохнуть жизнь в Политехнический музей, который начал несколько стагнировать. И был предложен ряд мер, проектов, в том числе, создание книжного магазина как точки притяжения людей. Магазин был открыт, развивался, но буквально через два года Политехнический музей был закрыт на реконструкцию. А я в тот момент уже был директором «Циолковского», который располагался в Политехническом музее, оказался перед непростой дилеммой - закрыться вслед за Политехническим музеем, либо ещё побороться. Я выбрал второй вариант. С тех пор борюсь…
«ЗАВТРА». Почему «Циолковский»?
Максим СУРКОВ. Мы искали название, которое должно было быть связано с образом будущего, с наукой, но также и с Россией. И наш коллега Алексей Юсев предложил: «Циолковский». Очень удачно, к месту, других вариантов уже и не было.
«ЗАВТРА». Всё-таки у «Циолковского», как минимум, есть одно заметная особенность – букинистический отдел.
Максим СУРКОВ. Как-то я познакомился с одним довольно своеобразным человеком из «Академкниги», и через него это всё и началось. Вначале я вообще не понимал, как устроен мир букинистики. Одно дело, когда ты общаешься с юрлицом, и совсем другое дело – с сотней людей, среди которых хватает, скажем так, сложных. Не могу сказать, что сильно в этом сейчас разбираюсь, но уже кое-что… Постепенно я втянулся, увлёкся и мне это очень понравилось. Например, какие-то книги, которые я пропустил или даже не знал об их существовании, могут к тебе в руки попасть только посредством букинизма. Обычный книжный магазин - даже самый хороший и независимый – работает условно в определённом спектре волн. Назовём это новинками. И когда волна новинки заканчивается – сигнал гаснет. А у магазина, который заведует и новыми, и букинистическими книгами, приём этого сигнала значительно больше. Поскольку он и с очень редкими частотами может иметь дело.
У меня шкафчик стоит, где я прячу особо дорогие книги. И не каждый день открываю, даже не каждую неделю, если нет необходимости. А я же ещё и издатель. И как-то раз думаю, пора залезть в шкафчик, посмотреть, что там есть. Вдруг что-то издам оттуда. И действительно обнаружил в шкафчике ценность. Это была книга поэта Василиска Гнедова, изданная на русском языке почему-то в Италии, Трентским университетом, в 1992 году. Почитал, очень проникся. И какая судьба у человека: он в 14-м году ходил в «Бродячую собаку», а умер в 78-м. То есть он знал и раннего Маяковского, и теоретически мог слышать группу «Секс Пистолс». Большую часть стихов Гнедов написал после войны, они вообще никогда не публиковались. В итоге я издал первое большое издание Василиска Гнедова, практически всё, что он написал, не считая утраченного. И произошло это посредством букинистической торговли. Сначала мне кто-то принёс эту книгу. Я её оценил как ценную, убрал в шкаф и забыл. И не воспринимал иначе, нежели как объект продажи. Но потом решил с ней ознакомиться, и это наше знакомство оказалось куда более длительным.
«ЗАВТРА». Так мы вышли на издательскую программу - довольно редкое занятие для книжного магазина. А издание книг занятие явно не менее проблемное, чем продажа книг…
Максим СУРКОВ. Факт! Это две стороны одной проблемы.
«ЗАВТРА». По какому принципу издаёте книги?
Максим СУРКОВ. Долгие годы у нас был полный швах с гуманитарными книгами. И многие вещи, которые наш читатель должен был прочитать, переболеть ими – оставались неведомыми. Перекос в сторону технического знания, произошедший в годы СССР, сработал не лучшим образом. Оказалось, что можно легко обвести вокруг пальца людей, которые прекрасно знали, как работает АЭС, но понятия не имели, как работает общество. Они считали себя строителями светлого будущего, а в итоге оказались на закрытом заводе и вынуждены были идти торговать сникерсами. Мне кажется, если бы гуманитарное движение развивалось, не было бы дурных цензурных препонов, такого обвала бы не случилось. Был бы накоплен критический опыт, было бы взаимодействие. Не надо верить в простые решения. И чем больше будет разнообразного гуманитарного знания, тем лучше. Все эти интереснейшие книги не теряют своей актуальности. Они важны даже в порядке умственной тренировки.
«ЗАВТРА». Какие проекты можешь выделить? А провальные, если таковые были?
Максим СУРКОВ. Начну с провалов. В одной из серий знаменитых бесед с Евгением Головиным в Горках, речь идёт о книге швейцарского философа и писателя Дени де Ружмона «Любовь и Западный мир». Я ей очень заинтересовался, и она лежала у меня в умственном «архиве». И когда я пришёл к издательской деятельности, то решил актуализировать эту тему, договорился с переводчиком. Однако перевод получился сыроватым. Но мы решили вытянуть. При помощи научной редактуры, литературной редактуры и всего прочего, что полагается. Мой коллега Матвей Фиалко с этим великолепно справляется. Начали перевод вытягивать-вытягивать-вытягивать... и получилось! Уже и дизайн был, и предпродажу объявили, книга получалась просто невероятная. Такую книгу просто почётно было издать, ибо её точно будут читать, пересказывать, обсуждать, а пусть даже и ругать. И тут мы столкнулись с обладателем прав в России, который пятнадцать лет на них уже сидел, и договориться не смогли. Вот это был провал…
В итоге книга, спустя годы, вышла в первом, неотредактированном переводе в «Алетейе». Однако издательство, у которого были права, по последним данным прекратило свою деятельность, и теперь я снова на перепутье. Весьма вероятно, что вернусь к ней. Но тогда это был сильный удар. А что делать? Кто не рискует, тот не издаёт.
Но удач было всё же больше. Конечно, могу выделить переиздание книг Евгения Головина - «Мифомания» и «Там» с великолепным дизайном Владимира Дмитренко. Это просто очень красивые книги, с ними приятно даже в одной комнате находиться. Ещё это и сборник фантастических произведений незаслуженно забытого советского писателя Ефима Зозули, и книга рассказов легендарного американского гитариста Джона Фэи в переводе и с комментариями Георгия Осипова, и «Змей и радуга» Уэйда Дэвиса, приключенческая антропология про зомби, и «287 стихотворений» Эдуарда Лимонова, и переиздание романа Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?»
«ЗАВТРА». Согласись, это вызов, ибо для многих это «одиозная» книга?
Максим СУРКОВ. Дело в том, что люди формата «за всё хорошее - против всего плохого» просто не читали Кочетова. Они его «авансом» не принимают, им положено в рамках «партийной принадлежности» ругать роман. Это такой либеральный навет, типа «чего ж ты, Кочет». А если бы они его прочитали, то поняли бы, что это, мягко говоря, непростой роман, написанный мастером. И Кочетов довольно сильно пошутил над своими критиками. Ведь и патриотам там досталось хорошенько. Самое странное для сталиниста то, что в романе советское государство просто не вышло на сцену. Вот эти злодеи, все эти «бременские музыканты» прибыли к нам сеять своё тлетворное влияние. Они побыли, посадили семена разложения и спокойно уехали. А государство так и не появилось. И это просто поражает. Убеждён, что у романа очень большой потенциал, его нужно читать и осмыслять.
Недавно в магазин позвонил читатель. Мы до 22:00 работаем, звонок раздался в 21.57. Я уже оделся, выключил свет, осталось выйти. Звонок: «Мне очень нужен роман Кочетова…». Я говорю: «Понимаете, его уже нет, даже я не могу помочь, может, переиздам как-нибудь…» «Вы знаете, молодой человек, я читал этот роман в 1974 году, и сейчас мне очень захотелось его перечитать. Пожалуйста, издайте, я всё-таки надеюсь, что смогу его снова прочитать». После такого надо, конечно, напрячься и ещё раз издать.
«ЗАВТРА». По-моему, кто-то тоже издал этот роман?
Максим СУРКОВ. Да, «Вече» издало. Они как-то очень хитро поступили, взяли мою аннотацию, отрезали от неё кусок, приляпали свой кусок и издали. Ну ладно, наверное, это показатель того, что аннотация хорошая.
И обложка получилась отличная. Это отсылка к этой знаменитой сцене, когда цэрэушница стала танцевать стриптиз перед невинной молодёжью. У зрителей слюньки потекли, а злодейке только этого и надо было, чтобы ребята забыли, что они советские комсомольцы. И я всё думал, как это обыграть. И нашёл картинку танцующих людей из работ Лондонской школы акварели. Она мне очень понравилась, и Лондонская школа акварели здесь была ну очень кстати.
А из наших новых изданий могу отметить «Панегирик», краткую автобиографию французского философа Ги Дебора, автора важнейшей книги второй половины ХХ века «Общество спектакля». Сначала был перевод одного энтузиаста. Но текст так и завис, никто им не занимался. А потом человек мне написал, и я обратился к дебороведу Степану Михайленко. И Степан перевод переработал, снабдил сносками и т.д. В книге 176 страниц, а текста – всего страниц 60, потому что много фотографий. При этом работы над текстом было очень много, потому что искали идеальное сочетание. И последний вариант близок к идеальному, это стопроцентный Дебор. Читаю и восторгаюсь прекрасным французским языком, понятное дело, в русском переводе. Вот так - переведено вначале любительски, а потом допилено-допилено-допилено. И есть результат!
«ЗАВТРА». А что бы там издал из прошлого, но известного? Может, со своим предисловием, комментариями.
Максим СУРКОВ. Есть у меня идея издания бесполезных книг. Или лучше - не бесполезных, но забавных. Когда издаётся книга, то обычно предполагается много всего серьёзного – быть в тренде, просвещать. А я вот думаю, что надо пойти не наперекор, а как бы в бок.
Есть поэма, иногда приписываемая Гомеру, «Батрахомиомахия» о войне мышей и лягушек. Первый раз я это слово встретил у Льва Данилкина в «Пантократоре солнечных пылинок», где он описывает Второй съезд ВКПб: «И началась батрахомиомахия». Мне стало любопытно. Потом я прочитал статью, посвящённую русским переводам поэмы. И мне подумалось, что если собрать все переводы «Батрахомиомахии», то может получиться отличная забавная книга. Но пока думаю, как её правильно сделать? И это непростая задача. Ходишь вокруг неё, как вокруг Гром-камня, думаешь, как подступиться…
«ЗАВТРА». С картинками, наверное?
Максим СУРКОВ. А с какими? Вопрос! Я не хочу давать ответ, поскольку сам пока в размышлении.
Кстати, когда я прочитал перевод «Батрахомиомахии» писателя и поэта эпохи Просвещения Василия Рубана, у меня появилось две идеи. Во-первых, мне кажется, я нашёл истоки нынче обязательного обругивания работы переводчика. Читаю Рубана, и в первом же абзаце он обличает предыдущего переводчика, а это, между прочим, Илья Копиевский, который вёл Издательский проект Петра Первого. Рубан пишет: «То ли книга ему попалась порченая, то ли он язык не знает – понять ничего невозможно!». Очень смешно, такие обороты даже сейчас нам очень знакомы. Во-вторых, этот своеобразный русский язык, местами очаровательный, местами совершенно непроходимый, раздражающий, но очень знакомый. И у меня возникла идея – а что если «канцелярит», который появляется в 20-х годах ХХ века, своими корнями уходит в XVIII век? Вот же он, отсвечивает и в оборотах Рубана. И это дико окостеневшие, но дожившие до наших времён структуры языка екатерининских времён.
«ЗАВТРА». Издательская деятельность – это бизнес? Удовольствие? Возможность прочитать и поставить себе на полку книжку, которую никто кроме тебя не издаст?
Максим СУРКОВ. С одной стороны, всё в сочетании… Нельзя сказать, что это только бизнес, поскольку это довольно своеобразный бизнес. Удовольствие? Это такое удовольствие, за которое надо много платить - и в прямом смысле, и посвящать время…
Я бы сформулировал иначе. Так получилось, что мой возраст, занятия, интересы очень удачны для издательской деятельности. Потому что я не мог бы этим заняться раньше по тем или иным причинам. И совершенно непонятно, смогу ли я заняться этим после. Поскольку будущее от нас закрыто, и оно может оказаться довольно тревожным. Поэтому я делаю здесь и сейчас. И обстоятельства могут быть неидеальны, и я прикладываю недостаточно усилий. А может, вообще всё делаю неправильно, что на меня очень похоже. Но делаю и буду делать.
«ЗАВТРА». В разговорах о книжном мире неизбежна печальная интонация кризиса, угасания. Например, когда-то независимые издательства знали, что напечатают тысячу книг и точно продадут тираж за год. Но произошёл откат, и эта тысяча может годами не продаваться.
Максим СУРКОВ. Да, может не продать. А может продать не за год, а за месяц. И таких случаев полным-полно. Дело в том, что изменилась структура общества, она стала более ячеистой. И в этих ячейках, сообществах маленькие издательства могут просто найти своих – даже не читателей, а просто своих. А предыдущего мира, где всё было нараспашку – его нет. А в новой ситуации появляются формы, о которых мы раньше даже не имели представления. Например, я недавно узнал, что есть целый рынок… даже не рынок, а движение любителей так называемых фанфиков, фанатской литературы по мотивам популярного произведения. И можно напечатать фанфик тиражом в 20 экземпляров и распространить среди страждущих. И я случайно стал свидетелем скандала – какой-то фанфик некая фирма напечатала одним тиражом, а потом, минуя изначального заказчика - вторым, третьим, десятым, ибо он оказался очень востребован.
Жизнь продолжается. Книги выходят, люди читают. Людей, готовых платить за книги, очень много. В последние годы проходит невероятное количество книжных фестивалей. Появились такие явления вещи, которых раньше и не было типа ридинг-групп, когда люди собираются, читают, обсуждают прочитанное.
У Розанова есть сборничек статей под названием «В мире неясного и нерешённого». Мы во многом находимся под навесом рациональности находимся, поэтому надо объяснять, предоставлять какие-то цифры, планы роста. А это наивно, поскольку люди находятся в рамках одной культурной среды, у которой могут быть разные фракции, разные представители в разные исторические моменты. Мы же, собственно, наследники странноватых московских жителей минувших веков. И наши занятия невозможно полностью измерить. Можно только принять. Вот если принимаешь, если в этом живёшь, то в целом с тобой всё в порядке. Тебя ничего не удивляет, а только радует. Сделал книгу, продалось – хорошо! Не продалось – ну и ладно. А выстраивать специальные красивые схемы мне совсем не интересно.
***
«Циолковский» работает каждый день с 11-00 до 22-00 по адресу: Пятницкий переулок, дом 8 (м.«Новокузнецкая»). Найти магазин в Пятницком переулке очень просто- в этом переулке, который начинается сразу же за зданием вестибюля м.«Новокузнецкая», одна-единственная арка, которая располагается между магазинами «Цветы» и «Продукты», войдите в арку, после чего вам нужен подъезд справа, поднимайтесь по указующим стрелкам на последний этаж.
Сайт - primuzee.ru
