В печальной комедии «Афоня» (1975) режиссёра Георгия Данелии есть примечательный фрагмент – очарованный сантехник попадает в квартиру некоей домохозяйки, оформившей свою жилплощадь в этническом духе – там и хохломские узоры, и мезенская роспись, и вышитые рушники, и дымковская игрушка, и царь-самовар. Конечно же, на видном месте – большой поднос из Жостова. Сама красавица одета в длинное платье рустикального стиля – от латинского rusticus — «деревенский».
В 1970-х годах все дружно устремились на поиски национальных корней. Мы русские – с нами Бог! Тайно крестили детей и посещали Пасхальные службы. Вспоминали, из какой волости пришли в Москву дальние пращуры. Космополитизм и футуризм прошедшего десятилетия стал казаться холодным, как звёздно-бескрайний космос, тогда как прошлое заиграло свежими красками – интеллигенты ездили по деревням, скупая иконы и посуду, а то и потрескавшиеся корыта. Популярными сделались писатели-деревенщики, учившие, что город – убийца души, а село – хранитель смыслов. Разного рода жулики торговали поддельными предметами старины, выдавая какую-нибудь предвоенную штуку, сделанную в артели, за XVII век.
Потом вся эта мода схлынула, однако, интерес к народным промыслам не угас. Больше того, они продолжают развиваться – ремесленники и художники опробуют стили, формы, почерки. В Музее-заповеднике «Царицыно» сейчас проходит грандиозная выставка «Жостово» с подзаголовком «Вызывающе красиво». В экспозиции – более трёхсот предметов, от объектов кустарного мастерства XIX века до авторских изделий, созданных уже в наши дни. Впервые показаны архивные артефакты, экспериментальные образцы и предметы из коллекций, реализованных в сотрудничестве с дизайнерами.
Кураторы потрудились на славу – зритель попадает в сказочный мир, где всё ошеломляет дивной пестротой. Экспонатов такое количество, что не успеваешь понять, какая вещь нравится больше иных. К сожалению, плюсы таких проектов часто оборачиваются минусами – повсюду мощный визуальный «шум». Подносы расположены так близко друг к другу, что это мешает детальному созерцанию. Тот случай, когда лучше меньше, но – яснее.
Экспозиция посвящена круглой дате – двухсотлетию промысла. Год – условен, ибо лаковая роспись по металлу возникла гораздо раньше. В 1825 году предприимчивые крестьяне, братья Вишняковы открыли в Жостове мастерскую по производству лакированных металлических подносов, шкатулок, сухарниц, портсигаров. То была эра, когда формировались купеческие роды – зачастую, из бывших крепостных пейзан. Допустим, Вишняковы принадлежали графу Шереметеву, но сумели выкупиться на волю и заиметь лавки в самой Первопрестольной. А в Москве конкурировали лучшие среди лучших!
На выставке есть ранние произведения жостовских умельцев. Сюжеты росписей – многообразны. Тут и чаепития, и встреча солдата в деревне, и корабли, и гуляния, и виды городов. Эти экспонаты представлены ещё и затем, чтобы явить всю творческую палитру жостовцев. Для большинства людей этот промысел ассоциируется исключительно с цветочной тематикой.
Сопроводительные таблички гласят, что, кроме заведения Вишняковых, имелись и другие точки – например, мастерские братьев Годиных и братьев Сорокиных. Все они принимали участие в кустарно-промышленных выставках, без которых невозможен промышленный, бурный XIX век. Попервоначалу жостовские изделия были в ходу у купцов и зажиточных крестьян, однако, к излёту столетия народными промыслами заинтересовались интеллектуалы. Тогда во всём мире шло увлечение ремёслами – возникали объединения, вроде британского движения Arts & Crafts и происходило слияние искусства с традиционным рукодельем. Популярности жостовских вещиц также способствовало воцарение неорусского стиля – одной из ветвей общеевропейского модерна.
Экспозиция устроена таким образом, что зритель усваивает массу полезной информации о технике росписи. Так, первый этап именуется «замалёвка» — это силуэт будущего произведения. Замалёвка наносится разбавленными красками, причём сразу на несколько подносов. Следом идёт «тенёжка», когда кладутся тени, чтобы изображение выглядело объёмным. Дальше – «прокладка». На этой ступени формы становятся чётче и плотнее. Но и это ещё не всё. Рисунок подвергается «бликовке» – то есть отрисовке бликов и «чертёжке» - приданию чёткости всей картинке. И, наконец, «привязка» - обрамление букета, вазона, гирлянд и плодов изящными травами, что великолепно смотрится на чёрном фоне. Технология, возникшая в позапрошлом столетии, не изменяется и доныне.
После революции о народных промыслах заговорили особо. С одной стороны, они являли собой пример крестьянского творчества, что в эру классового подхода было немаловажным фактором. С другой стороны, изделия из Жостова, Хохломы, Федоскино, Гжели получали призы на международных expositions, а это повышало статус молодой советской республики. Все жостовские артели объединились в единую структуру под вывеской «Металлоподнос». Атмосфера 1920-х годов – от названия веет революционными ветрами, конструктивизмом и большевистским рацио.
В 1920-1930-х годах типовые эскизы пополнились агитационными материалам. Среди экспонатов – круглый поднос с изображением Владимира Ленина. А тут – портрет Александра Пушкина, чьё наследие изучалось с возвышенным рвением, особенно в предвоенные годы. Серп и молот, гербы, индустриальные вехи – всё это активно использовалось. Впрочем, тогда возникли и «пролетарские» ситцы с заводскими трубами да радиомачтами, и агит-фарфор с цитатами Ильича, и хохломские узоры в виде лозунгов, оплетённых златыми виньетками.
На соседнем подносе – парад Красной Армии в Москве. Флаги, звёзды, будёновки, а в небе – дирижабль. К созданию эскизов подключались и знаменитые художники. Например, эту феерию с красноармейцами выдумал Павел Соколов-Скаля, автор плакатов и картин, сценограф и теоретик живописи. Сотрудничал с жостовцами и Пётр Кончаловский. Перед нами – поднос «Натюрморт», выполненный по его эскизу – цветы, ягоды, красные листья в корзине. Сам Кончаловский охотно использовал жостовские предметы для своих картин, а потому на выставке имеется его полотно «Натюрморт с красным подносом».
Нельзя сказать, что эти коллаборации, навязанные руководством «Металлоподноса», очень уж нравились жостовцам – меж ними и станковыми художниками то и дело возникали споры, переходящие в яростные конфликты. До драк не доходило – и то хорошо. Камень преткновения – сущностный. Техника Жостова не годилась для перенесения большинства рисунков на подносы. Приходилось менять всю структуру, а для любого промысла главное – это обычай, переходящий из поколения в поколение. Консенсуса всё же достигали. Интересен жостовский мастер Алексей Лёзнов – именно он претворил в жизнь эскиз Петра Кончаловского. На выставке представлены и другие «букеты», и «пейзажи» Лёзнова.
В 1960-х наступила эра минимализма, геометризма и лаконичности – коснулось это и Жостова. Поднос «Рыбки» - дань простоте. Никаких причуд, а рыбки и водоросли – максимально схематичны. В 1960-х цветы, плоды, листья – всё передавалось чёткими линиями. Однако эта мода прошла, и лапидарность сочли непривлекательной и «сиротской».
В 1970-1980-х была ставка на узнаваемые узоры – разнотравье и пышные соцветия. Разве что добавились птицы – по преимуществу фантазийные. Пленителен фигурный поднос «Май 1945 года», выполненный Мариной Домниковой к сорокалетию Победы. Здесь нет флагов и звёзд – триумф символизирует яблоневое цветение, будто бы теряющееся в рассветной дымке. Это уникальная вещь – туманный воздух сложно передать, используя жостовскую манеру.
На выставке мы узнаём имена авторов, которые, к сожалению, редко звучат – творцы промыслов остаются за кадром. Так, Марина Домникова окончила Федоскинскую школу миниатюрной живописи, является Заслуженным художником России. Произведения мастерицы хранятся в ряде крупных музеев страны. Домникова – изумительная труженица. Она выработала свой неповторимый почерк – её «Одуванчики» легки, полупрозрачны и словно бы хрустальны, а задорный «Петух» — это фейерверк сочных оттенков.
Марина и Николай Антиповы – семейный тандем. Оба учились в той же Федоскинской школе. На выставке можно увидеть их совместные работы – «Сапфир», «Подсолнухи», «Диалог». Везде – стремление удивлять, играть нюансами, пробовать новое. Что касается «Диалога», то он представляет собой перекличку стилей. По центру, в овале – барочный рисунок, а по краям – супрематический хаос, впрочем, заключённый в строгие рамки.
Супруги Антиповы работали и по-отдельности. Чарующ поднос Николая Антипова «Луной был полон сад…» - таинство ночи, холодный свет и – хоровод цветов. А здесь – «Летний квартет» Марины Антиповой. Художница использует приёмы «наивного искусства» - всё предельно ярко и по-детски непосредственно. Её же «Праздник» - бойкая, весёлая смесь, где вся композиция напоминает вихрь интенсивных красок.
Ещё одно имя – Борис Графов, который долгое время был главным художником Жостовской фабрики. «Вальс в саду» - и мы видим кружение роз. «Букет с птицами» - и возникает иллюзия волшебного сада. Графов был настоящим виртуозом и его произведения экспонировались не только в нашей стране, но и за рубежом.
Далее – Вячеслав Летков, один из ведущих искусников Жостова. Его первая выставка состоялась в начале 1960-х годов – аж в самом Манеже. Летков, как никто, умел находить «изюминку» в любой простоте. Казалось бы, что может быть тривиальнее, чем сороки, облюбовавшие деревце? Тем не менее, на подносе Леткова они предстают волшебными птичками. Композиция потрясает слаженностью – три сороки столь удачно расположены, что они кажутся вписанными в геометрическую фигуру.
Михаил Бычков, уроженец деревни Жостово, не мог не стать художником! Окончив всё ту же Федоскинскую школу, он влился в дружный коллектив жостовцев. Бычков изумляет своим чувствованием цвета. «Лесная быль» — это созвучие глубокого синего с жёлтым, красным и бледно-голубым. Привлекает внимание поднос «Пиксельный букет» молодого дизайнера Дмитрия Ламонова, решившего соединить новейшие графические тренды с традиционными линиями.
Выставка полна открытий – за каждым предметом стоит кропотливый труд умельцев, не дающих угаснуть великому промыслу. Это не лишь розы да мимозы на чёрном фоне – это свет русского мира, которому быть вечно.
двойной клик - редактировать галерею
