Сосредоточившись на идее американского лидерства, администрация Дж. Байдена склонна воспринимать впечатляющие достижения КНР в сфере инновационных технологий как вызовы для национальной безопасности США. Откликаясь на призывы антикитайского лобби в Конгрессе США, действующего в тандеме с американскими промышленными корпорациями, президент Байден обещал вернуть Америке статус “мастерской мира”, поставить заслон “технодиктатуре” КНР и намерению Пекина позиционировать Китай в качестве “ведущей мировой научно-технической сверхдержавы”. Одна из важнейших целей – обнуление усилий Китая по модернизации полупроводниковой промышленности. Утверждается, что если Китай сможет потеснить американские ТНК в микроэлектронике, это даст ему возможность совершить прорывы и в других технологических областях, имеющих определяющее значение для экономики XXI в.
“ЯРОСТНАЯ” КОНКУРЕНЦИЯ НА ГРАНИ “ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ”
Спекулируя на тезисе о высокой вероятности приближения “сумеречного периода” американского технологического доминирования, официальный Вашингтон объявил производство полупроводников “мультипликатором силы” и даже приравнял их к “новой нефти”. Заявлено также о стремлении администрации Байдена положить конец зависимости страны от импорта из “недружественных” государств и сделать так, чтобы глобальные цепочки стоимости (ГЦС) начинались и заканчивались в Америке. На смену стратегии сохранения относительных преимуществ, ставившей перед США задачу оставаться по применяемым инновационным технологиям на пару поколений впереди конкурентов, приходит ставка на безусловное и не ограниченное временными рамками мировое доминирование в сфере инноваций. Эксперты говорят в этой связи о “фазовом сдвиге” в стратегии Белого дома, угрожающем переходом от “яростной“ конкуренции к бескомпромиссной “технологической войне”. Отмечается также, что, вопреки догматам рыночной экономики, первоначальная конкуренция между компаниями США и Китая переросла в технологическое противостояние на государственном уровне. За последнее десятилетие Китай не только вырвался в число мировых лидеров по массовому производству полупроводников, но и совершил прорыв в выпуске компьютеров и мобильных телефонов, обошел большинство своих конкурентов по квантовым вычислениям, навигационным спутниковым системам, искусственному интеллекту, далеко продвинулся по пути цифровизации промышленности. В то же время американские ТНК, привыкшие находиться в авангарде развития ключевых технологий, сделали ставку на “бесфабричное” (fabless) производство полупроводников и сосредоточили усилия на самых высокодоходных этапах производственной экосистемы: проектировании передовых микросхем, выпуске самых совершенных полупроводниковых продуктов и разработке программного обеспечения для автоматизации производственных процессов. Массовое изготовление чипов, находящих применение в огромной номенклатуре изделий, где делается ставка на надежность и безотказность, передано на аутсорсинг азиатским “литейкам” (foundries). Ущербность такой стратегии наглядно проявилась в том, что 3/4 мировых производственных мощностей по изготовлению кремниевых пластин, сборке, тестированию и упаковке полупроводников оказались сосредоточены в Азиатском регионе, а в США осталось всего 3%. После десятилетий бездействия доля США в производстве полупроводников снизилась с 37% в 1990 г. до лишь 10% в настоящее время [ист. 3]. Возросла зависимость американского рынка от импорта из КНР, Южной Кореи и Тайваня микросхем, устройств памяти, оптоэлектроники, сенсоров. Дефицит полупроводников на внутреннем рынке США в период пандемии COVID-19 в результате сокращения поставок из азиатских стран вынудил американские автомобильные концерны резко сократить отгрузки продукции. Особую обеспокоенность Вашингтона вызывают достижения азиатских стран по ряду направлений. Доля тайваньских и южнокорейских фирм в мировом производстве полупроводников по самым передовым техпроцессам (не более 10 нм), используемых для нужд национальной безопасности, в аэрокосмической и критической инфраструктуре, для систем с искусственным интеллектом, квантовых вычислений, составляет сейчас 92 и 8% соответственно. Тридцать пять лет назад лидер американской полупроводниковой индустрии компания Intel производила около 65% самых передовых чипов в мире, но сегодня ее доля не превышает 10%. В то же время у мирового чемпиона полупроводниковой отрасли тайваньской корпорации TSMC этот показатель достигает 53%. Наметилась также еще более опасная для американских ТНК тенденция к понижению их доли в доходах, связанных с проектированием микросхем.
Администрация Байдена видит выход в усилении государственного вмешательства в инвестиционный процесс. Сформированная Белым домом стратегия нацелена на оживление экосистемы производства микросхем по широкому спектру технологий. В числе задач по реабилитации отрасли значатся: создание тепличных условий деятельности для американских компаний; увеличение расходов на научные исследования и разработки (НИОКР) и подготовку квалифицированной рабочей силы; стимулирование импортозамещения, в том числе путем возвращения рабочих мест и технологических комплексов из развивающихся стран обратно в США (“решоринг”) или союзные им страны (“френдшоринг”), а также повышение устойчивости ГЦС. Критики политики Байдена, впрочем, отмечают, что использование инструментов отраслевой промышленной политики в интересах отдельно взятой отрасли идет вразрез с постулатами рыночной экономики, в соответствии с которыми американские власти десятилетиями настаивали на необходимости укрепления международного сотрудничества для противодействия “подрывной” промышленной политике и “нерыночным” субсидиям Китая. Принятый в 2022 г. закон “О создании полезных стимулов для производства полупроводников” (“О полупроводниках”) предусматривает выделение на предстоящее пятилетие 76 млрд долл. на модернизацию полупроводниковой отрасли США в качестве “первоначального взноса в будущее американское лидерство”. Из 52.7 млрд долл., предназначенных непосредственно для инвестиций в новое строительство и модернизацию действующих предприятий, примерно треть выделяется на расширение выпуска чипов по устаревшим техпроцессам, но основная часть средств пойдет на стимулирование производства инновационных микросхем. В качестве экономических стимулов для инвестиций выбраны субсидии и 25%-й инвестиционный налоговый кредит. Белый дом рассчитывает, что модернизация полупроводниковой промышленности принесет американской экономике дополнительные дивиденды в форме прироста занятости, увеличения производства товаров и услуг и повышения локализации ГЦС. “Производя самые сложные в мире технологии, включая полупроводники, на американской земле и укрепляя наши отношения с союзниками и партнерами-единомышленниками, мы сможем обеспечить наше стратегическое преимущество перед плохими игроками”, – отметил американский президент. Доля США в глобальных производственных мощностях по полупроводникам, как ожидается, возрастет до 13–14%, повысится уровень самообеспеченности передовыми микропроцессорами и устройствами компьютерной памяти.
К настоящему времени заявлено о планах вложения до 2026 г. в общей сложности 180 млрд долл. в 46 новых проектов полупроводниковой экосистемы. Компания Intel анонсировала строительство восьми новых предприятий, включая масштабный проект в Огайо с инвестициями 20 млрд долл. Micron, которая сейчас производит все свои высокотехнологичные чипы в Японии, Сингапуре и на Тайване, объявила о готовности вложить в течение следующих 20 лет до 100 млрд долл. в производство устройств компьютерной памяти. Запланированы также новые заводы компаний Texas Instruments и IBM, затраты на которые составят 30 млрд и 20 млрд долл. соответственно. Недовольство потенциальных бенефициаров вызывает тот факт, что выигравшие торги компании обязаны будут соблюдать требования закона “покупай американское”. Кроме того, выделение бюджетных средств на конкретные проекты обусловлено привязкой к американским демократическим ценностям, что дало повод местным СМИ переименовать новый правовой акт в закон “О промышленной социальной политике”. Претендентам на получение субсидий, превышающих 150 млн долл., предлагается поделиться частью своей сверхприбыли с государством, а также предоставить своим работникам дополнительные социальные льготы, в том числе по уходу за детьми. В законе также предусмотрен отзыв выданных субсидий в случае нецелевого расходования средств. Это связано с опасениями федеральных властей, что инвесторы могут принять на вооружение стратегию “умного капитала”, озвученную руководством компании Intel, согласно которой предпочтительным направлением использования государственных средств является строительство заводских корпусов, а их оснащение дорогостоящим оборудованием лучше отложить до момента, когда стагнирующий в настоящее время спрос на полупроводники вновь возрастет. Осторожность инвесторов можно понять, учитывая, что временное перепроизводство чипов в постковидный период спровоцировало волну банкротств и рост числа заброшенных проектов.
Американские компании на данный момент не располагают всем комплексом технологий, необходимых для реконструкции полупроводниковой отрасли. По показателю абсолютных расходов на НИОКР (более 50 млрд долл. в год) и их соотношения с объемом продаж полупроводниковая промышленность США уступает фармацевтической и биотехнологической отраслям. Главной же ее уязвимостью остается наличие труднопреодолимого разрыва между “лабораторией и фабрикой”. Принимая это во внимание, авторы закона заложили в него дополнительные государственные ассигнования на НИОКР в размере 13 млрд долл. Из них 2 млрд долл. предполагается вложить в новый фонд, который будет функционировать в интересах Министерства обороны США. Остальные суммы предназначены для развития национальных центров полупроводниковых технологий и федеральной программы расширенной сборки, тестирования и упаковки чипов. Получателями субсидий могут стать не только американские, но и южнокорейские и тайваньские компании, что, по замыслу авторов закона, поможет привлечь в США инвестиции и квалифицированные кадры из стран-конкурентов. Вашингтону уже удалось переманить на свою сторону компанию TSMC, которая обязалась инвестировать до 40 млрд долл. в производство чипов по передовым техпроцессам на своих американских предприятиях. Другой мировой лидер – южнокорейская компания Samsung – объявила о планах инвестирования 17 млрд долл. в новый завод в Техасе, однако из-за удорожания строительных работ за истекший с момента принятия этого решения период стоимость проекта возросла до 25 млрд долл. Расчет Вашингтона строился на том, что главными потребителями продукции новых предприятий станут американские ТНК, которые ранее завозили передовые чипы из Южной Кореи или Тайваня. Впрочем, в том, что касается тайваньской компании, имеются основания полагать, что инвестиционные решения были приняты ее руководством не столько исходя из их экономической целесообразности, сколько в качестве страховки – для сохранения налаженных связей с американскими компаниями на случай обострения отношений между Пекином и Тайбэем.
Выяснилось также, что предоставление преференций азиатским компаниям не вполне согласуется с ожиданиями Intel, Global Foundries и других американских ТНК, потративших за последние три года на лоббирование закона “О полупроводниках” 141 млн долл. По их убеждению, Вашингтон обязан обеспечивать преференциальный режим исключительно национальным инвесторам. После принятия закона усилилось давление на Белый дом с требованием предоставить американским компаниям дополнительные льготы, смягчив действующее экологическое законодательство. Полупроводниковое лобби США объясняет это тем, что административные экологические ограничения чрезмерно жестки и могут задержать строительство и ввод в эксплуатацию промышленных предприятий на годы. Расчеты американских консультационных компаний и промышленных ассоциаций показывают, что выделенных в рамках закона средств недостаточно для того, чтобы превзойти азиатские страны по объемам массового выпуска полупроводников. А для того чтобы достичь самообеспеченности, нужно вложить в модернизацию отрасли средства, превышающие возможности федерального бюджета. Создание новых мощностей по производству микросхем на территории США обойдется примерно на 20% дороже, чем в Южной Корее и на Тайване, и на 30% – чем в Китае. После завершения намеченных проектов тайваньские и южнокорейские компании по уровню применяемых технологий могут по-прежнему опережать американских конкурентов на одно-два поколения. TSMC намерена производить 600 тыс. кремниевых пластин в год на своих американских фабриках, тогда как ее совокупные производственные мощности рассчитаны на 13 млн пластин в год. Компания уже запустила на Тайване новое производство мощностью в разы больше, чем у двух заводов в Аризоне, и с более передовыми технологиями, а также строит новую фабрику в Японии. Против США работает и то обстоятельство, что более 20 государств мира, включая ряд стран Евросоюза, КНР, Японию, Южную Корею, Канаду, Мексику и Индию, приняли собственные программы инвестиций в производство полупроводников. Администрации Байдена придется также решать сложнейшую проблему налаживания устойчивого снабжения американских предприятий дефицитным сырьем. В его поставках прочные позиции сохраняет Китай. На него приходится 63% мировой добычи и 85% переработки редкоземельных элементов, 92% производства редкоземельных магнитов и 30% неонового газа, используемых в производстве полупроводников. Потребуется также пересмотреть систему подготовки инженерных кадров для отрасли. Традиционно ее потребности пополнялись в основном за счет притока иммигрантов, который в последние годы сокращается вследствие антикитайской кампании в США, ужесточения американского иммиграционного законодательства, а также полупроводникового бума в КНР.
“ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ ГЕГЕМОНИЗМ” В ДЕЙСТВИИ
Придя к власти под лозунгом борьбы с протекционизмом, администрация Байдена не только оставила в силе весь арсенал агрессивной торговой политики, применявшийся Д. Трампом, но и модернизировала его, сосредоточив усилия на противодействии технологическому развитию “недружественных” стран. Стремление к удушению крупных сегментов китайской технологической индустрии ставится администрацией Байдена выше коммерческих интересов США или опасений по поводу возможных геополитических последствий таких действий. В аппарате Белого дома образована межведомственная “ударная группировка” (The Disruptive Technology Strike Force) для противостояния внешним угрозам в сфере технологий. Приоритетное внимание уделяется мерам по ослаблению возможностей Китая приобретать передовые технологии, по которым он не имеет перспектив достаточно быстро самостоятельно достигнуть технологической независимости. Закон “О полупроводниках” содержит положение, препятствующее американским фирмам, претендующим на федеральные субсидии, в течение десяти лет расширять или модернизировать свои мощности по производству передовых полупроводников в КНР или любой другой зарубежной стране, “вызывающей озабоченность”. Белый дом намерен любыми средствами добиваться глобальной технологической изоляции Китая, вплоть до его полного исключения из ГЦС. Объявлен бойкот международным инициативам с участием КНР. Партнерам США навязываются американские стандарты в микроэлектронике. В соответствии с требованиями Байдена Германия, Нидерланды, Япония и Тайвань приняли решения о введении выборочных ограничений на экспорт в Китай. Заявляется также о намерении некоторых европейских ТНК выйти на американский рынок полупроводников с инвестиционными проектами при условии распространения на них всех льгот, предусмотренных законом “О полупроводниках”.
В октябре 2022 г. администрация Байдена одобрила новые меры экспортного контроля, устанавливающие самые жесткие ограничения на технологические потоки в КНР со времен холодной войны. Ограничения в отношении товаров двойного назначения распространены на многие коммерческие технологии. В их числе прежде всего интегральные схемы для суперкомпьютеров, квантовых вычислительных систем и искусственного интеллекта. Правила прямого регулирования иностранных товаров (Foreign Direct Product Rule, FDPR) могут теперь применяться в отношении продукции любых предприятий по производству микросхем в мире, если при их изготовлении использовались американские технологии, оборудование или программное обеспечение. Запросы на получение лицензий на экспорт в КНР широкой номенклатуры микросхем в большинстве случаев будут рассматриваться, исходя из презумпции отказа. Основаниями могут стать подозрения в способствовании усилиям Пекина по модернизации вооруженных сил, в связях с КПК, в участии в “угнетении уйгурского населения” или других покушениях на права человека или американские демократические ценности. Главная новация плана Байдена состоит в том, чтобы перекрыть компаниям КНР доступ к оборудованию для производства передовых полупроводников, а также к программному обеспечению и сервисным услугам. Вашингтону удалось принудить нидерландскую компанию ASML, а также японские Tokyo Electron и Nikon ограничить номенклатуру поставок литографического оборудования в КНР, хотя для них это может означать потерю до 1/4 доходов. Проблемы могут возникнуть и у немецких Zeiss и Siemens, тесно сотрудничающих с ASML. В планах Вашингтона – формирование альянса “дружественных” стран для согласования эмбарго на вывоз в Китай машин, используемых для выпуска чипов по менее продвинутым техпроцессам.
Наибольшую озабоченность в Белом доме вызывает возможность того, что Пекин получит контроль над полупроводниковыми мощностями Тайваня. Министр финансов Д. Йеллен даже объявила зависимость промышленности США по микроэлектронике от Тайваня риском для национальной безопасности. Американская дипломатия поставила своей целью подтолкнуть Тайбэй к полному разрыву технологических связей с Пекином, а заодно заблокировать китайским компаниям каналы доступа к технологиям, используемым на предприятиях Южной Кореи. Под нажимом Вашингтона TSMC была вынуждена отказаться от поставок сверхчистого кремния китайским партнерам, но такого рода частичные уступки не устраивают Вашингтон. Что касается американских компаний, лишь единицы из них, включая Dell, восприняли указания Белого дома как руководство к действию и заявили о готовности полностью отказаться от сотрудничества с китайскими партнерами. Только 10–15% ведущих американских компаний начали возвращать часть мощностей из Китая. По данным опросов, почти 3/4 фирм заявили, что вообще не рассматривают вариант переноса производства за пределы КНР. Большинство из них считает более приемлемыми для себя стратегии “Китай плюс одна страна” или “Китай плюс три или четыре страны”. Довольно существенная часть американского бизнеса восприняла нововведения в части экспортного контроля как невыгодные для себя и пытается склонить власть к более селективному подходу к отношениям с КНР. По мнению многих из них, частичное разъединение снижает возможности США держать китайские фирмы в зависимости от американских поставок, так что отказывать им в доступе к ключевым технологиям – более предпочтительная стратегия (“скальпель почти всегда лучше топора”). “Выборочная защита необходима для самых передовых технологий производства чипов; широкие запреты на устаревшие технологии могут причинить большой ущерб американским полупроводниковым фирмам, но не защитят национальную безопасность США”.
Негативный эффект от введения экспортных ограничений уже проявляется в сокращении оборота американо-китайской торговли полупроводниками. Запреты на поставки в Китай отрицательно сказываются на финансовых показателях ведущего американского производителя полупроводникового оборудования – компании Applied Materials. Потеря китайского рынка будет означать для нее сокращение продаж на 25–30%. Компания Apple, для которой Китай был вторым по величине рынком, а также главным сборочным цехом, вынуждена срочно диверсифицировать круг своих партнеров. По прогнозу, к 2025 г. 1/4 ее продукции может собираться за пределами КНР (в настоящее время – 5%). Apple открывает производственные линии во Вьетнаме и налаживает сотрудничество с индийской Tata Group. Тайваньский партнер Apple, компания Foxconn, планирует инвестировать 700 млн долл. в новый завод в Индии. Имеются основания полагать, что в перспективе Белый дом рассматривает именно Индию, сотрудничество с которой развертывается в рамках новой двусторонней инициативы по критическим и новым технологиям, в качестве подходящей замены Китаю.
Невзирая на сопротивление бизнеса, Вашингтон изучает возможность дальнейшего ужесточения экспортного контроля и усиливает давление на союзников с целью заставить их присоединиться к американским санкциям. В силу очевидного исчерпания этого ресурса акценты все больше смещаются в сторону правил, регулирующих инвестиционные потоки американских компаний. В качестве обоснования выдвигается тезис, согласно которому “недружественные” страны способны использовать американские инвестиции “для получения доступа к конфиденциальным данным и технологиям в целях, которые наносят ущерб национальной безопасности США”. Ожидается, что планируемые ограничения в первую очередь распространятся на инвестиции в передовые полупроводники, квантовые вычисления и искусственный интеллект. Впрочем, Вашингтон не торопится с их введением, опасаясь не найти понимания со стороны американских инвесторов, уже вложивших миллиарды долларов в китайские компании в сфере микроэлектроники. Принимается во внимание и тот факт, что Китай сейчас меньше, чем раньше, зависит от притока иностранного капитала и способен сформировать собственные программы для привлечения альтернативных инвесторов.
“ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ ТРАМПИЗМ”
Предсказуемым результатом агрессивной антикитайской компании, развернутой администрацией Байдена в полном соответствии с лозунгом Трампа “Китай заплатит”, стало временное ослабление позиций КНР как производителя и экспортера микросхем на фоне снижения инвестиционной привлекательности этой отрасли китайской экономики. Компании Apple при поддержке федеральных властей США удалось ослабить позиции своего главного конкурента по смартфонам и телекоммуникационному оборудованию – компании Huawei, которую американские политики именовали “коммерческим филиалом” КПК. Большинство других “национальных чемпионов“ КНР, успешно конкурировавших с американскими ТНК в сферах телекоммуникаций, полупроводников, цифровой оптики, кибербезопасности и производства дронов, также пострадали в результате введения ограничений. В их числе можно назвать крупнейшего китайского разработчика микросхем Semiconductor Manufacturing International Corporation (SMIC), производителя флэш-памяти Yangtze Memory Technologies (YMTC), производителя телекоммуникационного оборудования и мобильных телефонов ZTE, ряд других лидеров рынка и даже стартапов.
Главной уязвимостью КНР в соревновании за рынок микроэлектроники остается ориентация цепочек поставок на узкий круг стран – союзников США. Более 90% полупроводников, используемых в Китае, импортируется или производится на местном уровне иностранными поставщиками. Являясь крупнейшим потребителем полупроводников и полупроводникового оборудования в мире (32 и 29% соответственно), материковый Китай контролирует лишь 1% разработок программного обеспечения для проектирования микросхем. На практике это означает, что даже если китайская компания участвует в цепочках поставок с компаниями Тайваня или Южной Кореи, сохраняется высокая вероятность того, что в разработке архитектуры производимых в КНР чипов принимали участие американские фирмы. Другими негативными факторами, тормозящими модернизацию полупроводниковой отрасли КНР, являются геополитическая нестабильность, усиление протекционизма, рост затрат на рабочую силу и хроническая нехватка квалифицированных кадров. Тем не менее поставленная Пекином задача по удвоению усилий по формированию национальной полупроводниковой экосистемы, чтобы разрушить технологическую блокаду, организованную Вашингтоном, решается достаточно успешно. За последнее десятилетие в КНР построено 110 производственных комплексов, выпускающих полупроводниковую продукцию, еще 38 проектов находится в стадии реализации. Разрабатывается пакет государственной поддержки национальных компаний на общую сумму 143 млрд долл., что существенно перекрывает аналогичные ассигнования в США по плану Байдена.
Китай совершенствует правовую систему, чтобы более эффективно защищать свои инновационные разработки. В качестве противовеса антикитайскому альянсу “Chip 4”, в состав которого помимо США входят Южная Корея, Япония и Тайвань, формируется альтернативная азиатская цепочка поставок Altasia, в которую вошло 14 стран, включая КНР и Индию. Тот факт, что Вашингтон постоянно ужесточает ограничения на экспорт полупроводников, – доказательство того, что уже введенные ограничения не способны повлиять на стремление Китая к достижению технологического суверенитета в долгосрочной перспективе. Несмотря на внешнее давление, производство интегральных схем в КНР увеличилось в 2022 г. на 1/3. Уровень самообеспеченности полупроводниками повысился с 5% в 2018 г. до 17% в 2022 г., и, по прогнозу, превысит 25% в 2023 г. Параллельно Пекин наращивает расходы на НИОКР, концентрируя ресурсы на оригинальных и новаторских исследованиях, чтобы повысить свою научно-техническую независимость, сократить отставание от конкурентов, а в перспективе вывести страну в число мировых лидеров в области полупроводниковых технологий. Китай достиг высокой степени внутреннего замещения по 28- и 14-нанометровым чипам, налаживает выпуск продукции по 7-нанометровому техпроцессу, серьезно сократив отставание от компании Intel, намерен в будущем составить конкуренцию Samsung и TSMC по 5-нанометровым чипам. К 2030 г. Пекин надеется обойти Вашингтон в проектировании микросхем и наладить серийное производство оригинальных и продвинутых литографических машин. Если до недавнего времени китайские фирмы полагались в основном на иностранные технологии, теперь они постепенно начинают перестраиваться на отечественные.
Пекин также наращивает свой арсенал инструментов противодействия диктату США, все чаще публично обвиняя Вашингтон в гегемонизме, политизации и милитаризации экономических вопросов, дестабилизации ГЦС. Ставится задача усиления защиты прав интеллектуальной собственности на оригинальные китайские изобретения. Являясь ключевым поставщиком электронных компонентов во Вьетнам и Мексику, КНР имеет возможность влиять на цепочки поставок, в которые входят эти страны, остающиеся, в свою очередь, крупными поставщиками американских компаний.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ВЫВОДЫ
Стратегия Вашингтона в отношении КНР базируется на презумпции невозможности преодоления в обозримой перспективе существующего разрыва в научно-техническом потенциале обеих стран. Преследуя цель затормозить технологический рост Китая и устранить своего главного конкурента из глобальной экосистемы инноваций, администрация Байдена злоупотребляет субсидиями и экспортными ограничениями, вводимыми под предлогом национальной безопасности, что, однако, не гарантирует американским компаниям решающих односторонних преимуществ. Чтобы добиться самообеспеченности по полупроводникам, потребуется существенно увеличить ассигнования на субсидии и налоговые льготы, задействовать ресурсы штатов, нарастить расходы на НИОКР и коммерциализацию их результатов, а также диверсифицировать каналы закупок редкоземельных металлов и материалов. Политика блоковой дипломатии (“опоры на друзей”), проводимая Вашингтоном, имеет целью организацию международной блокады технологического сектора КНР. Ориентация на формирование антикитайских американоцентричных ГЦС приносит ограниченные результаты, поскольку Вашингтон не располагает возможностями предложить союзникам, теряющим выгоды от нарушения коммерческих связей с КНР, равноценную альтернативу. Риторика по вопросу о целесообразности дальнейшей эскалации – от частичного технологического размежевания в направлении более широкого “драконовского разъединения” (“draconian decoupling”) – сохраняется в повестках дня обеих партий и Конгресса США. Имеются опасения, что новый американский технонационализм или разрастание конфликта вокруг Тайваня могут в конечном итоге привести к формированию “цифрового железного занавеса” и разделению мира на две сепаратные технологические экосистемы. Правда, пока статистические данные по двусторонней торговле и инвестициям указывают на сохранение взаимозависимости экономик. Полупроводниковая отрасль обеих стран остается завязанной на ГЦС, что дает основание говорить о новой фазе в развитии американо-китайских отношений, при которой конфликтность сохраняется и даже усиливается, однако экономические связи остаются активными.
Стремление США к технологической гегемонии способно затормозить темпы технологического развития Китая и замедлить переход этой страны к цифровой экономике. Ограниченный инновационный потенциал остается ахиллесовой пятой КНР на текущем этапе противостояния двух держав. Вместе с тем агрессивные действия США подталкивают китайское руководство к форсированию перехода промышленности к большей ориентации на самообеспечение. В конкурентной борьбе с Вашингтоном Пекин полагается на наличие развитой производственной экосистемы, которая в последние годы активно модернизируется при поддержке государства.
Дмитриев Сергей Сергеевич - кандидат экономических наук. ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН
Источник: журнал «Мировая экономика и международные отношения» № 7 2023
