200 лет назад в этот самый день в Петербурге произошло то, что в учебниках истории в моё школьное детство принято было называть «восстание декабристов»; как теперь называют - признаться, не знаю.
Нас, советских школьников, воспитывали в величайшем почтении к этому самому «восстанию» и к декабристам лично. И то сказать, большинство из них – блестящие гвардейские офицеры, «все они красавцы, все они таланты, все они поэты» (Б.Окуджава). В исторической памяти нашего народа такими они и остались.
На самом деле, это была ужасная по своей нелепости история – неудачная попытка гвардейского государственного переворота, как это бывало не раз на протяжении XVIII столетия. «По наружности это один из тех дворцовых гвардейских переворотов, какие происходили по смерти Петра в продолжение XVIII в.», - пишет Василий Ключевский в незаконченной книжке «Декабристы». Ни внятной цели, ни определённых задач по преобразованию страны эти молодые люди не имели, да и страны толком не знали. Просто в царствование Александра I вошли в привычку тайные общества, по примеру масонских, о которых, впрочем, все знали, и полиция в первую очередь. И царь, и высшие сановники смотрели на это дело сквозь пальцы. Довольно отметить, что совсем незадолго до событий на Сенатской площади у чиновников отобрали подписку о неучастии в тайных обществах, а до того – участвуй на здоровье.
В «Горе от ума» Репетилов хвастается: «У нас есть общество и тайные собранья /По четвергам. Секретнейший союз…» И далее: «… решительные люди,
Горячих дюжина голов! / Кричим — подумаешь, что сотни голосов!..».
Скорее всего, обстановка тайных союзов схвачена верно: не случайно Ключевский в своих лекциях говорил, что Чацкий – это обобщённый портрет благородно-беспочвенного декабриста. Грибоедов знал и этих людей, и эту обстановку. «Крикуны» очень слабо понимали, как будет выглядеть Россия и управление ею, когда и если они окажутся у власти. Так, например, «Союз спасения» или «истинных и верных сынов отечества» поставил себе в высшей степени расплывчатую цель – «содействовать в благих начинаниях правительству в искоренении всякого зла в управлении и в обществе». По существу, за всё хорошее против всего плохого, ну и, конечно во главе, с ними – красавцами, талантами и поэтами.
А дальше комбинация несчастных обстоятельств, связанных с престолонаследием, общее замешательство – и они решили вывести подчинённые себе войска на Сенатскую площадь, хотя этого совершенно не требовалось для «содействия в благих начинаниях». Ну а дальше новый царь Николай I был вынужден подчиниться логике обстоятельств; об этом хорошо рассказывают на выставке, посвящённой Николаю I в историческом музее.
Я не хочу пересказывать все эти обстоятельства: о них хорошо рассказал и Ключевский, и множество других авторов.
Мне хочется сосредоточиться на ином: почему же эти хорошие, благородные, патриотически настроенные люди не только не сделали ничего полезного, но и объективно сделали много зла: вместо того, чтобы служить Отечеству своей шпагой и пером, вместо того, чтобы быть организаторами народного труда в своих поместьях, они прозябали «во глубине сибирских руд», а дворянское сословие, по свидетельству того же Ключевского, после разгрома декабристов во многом утратило своё политическое значение.
Почему это произошло? Мне кажется, причина состояла в совершенной оторванности этих людей от русской жизни, вообще от жизненной практики. Люди старшего поколения помнят фразу Ленина о декабристах: «страшно далеки они от народа» (из статьи «Памяти Герцена»). Это правда, но не вся: не только от народа, а вообще от всякой практики жизни они были далеки. Дворянское сословие, владевшее основными производительными силами страны – землёй, редко пыталась разумно и по-хозяйски организовать работу на ней. Это казалось им чем-то низким и недостойным, это дело немца-управляющего. Эти люди при всём благородстве их фантазий практически не знали своей страны, а потому не понимали, так ли нужна Конституция, за которую они так ратовали, как и на каких основаниях следует отменять крепостное право.
Такая оторванность становится совершенно понятна и естественна, если обратиться к истории воспитания этих людей. Ключевский подробно рассматривает этот вопрос:
«…воспитание давало очень мало знакомства с действительностью; просматривая в списке привлеченных к ответственности по делу 14 декабря графу о воспитании каждого, мы видим, что большинство декабристов училось в кадетских корпусах, сухопутных, морских, пажеских, а кадетские корпуса были тогда рассадниками общего либерального образования и всего менее были похожи на технические и военно-учебные заведения. Некоторые воспитывались за границей, в Лейпциге, в Париже, другие – в многочисленных русских пансионах, содержимых иностранцами, и в том числе в пансионе Николя. Из последнего вышли, например, декабрист князь Голицын и Давыдовы. Очень многие из 121 обвиненного учились дома, но тоже под руководством иностранцев.
Может быть, не будет лишен интереса перечень некоторых из выдающихся членов тайного общества с пометкой их лет и замечанием об их воспитании. Один из самых видных членов общества – князь Сергей Трубецкой, полковник гвардейского Преображенского полка (в 1825 г. после ареста – 34 лет), учился дома. Учителями были иностранцы. Князь Евгений Оболенский, поручик гвардейского Финляндского полка, 28 лет; учился дома под руководством гувернеров-французов, которых у него сменилось от 16 до 18 человек. Братья Муравьевы-Апостолы, дети нашего испанского посланника; оба учились в Париже, в пансионе Гикса. Панов, поручик Преображенского полка, – 22 года – учился дома; учителями были иностранцы; докончил образование в Петербургском пансионе Жакино».
Получив иностранное воспитание, ну участвуя в практической жизни у себя дома, эти люди могли усвоить себе любые социально-политические фантазии. Павел Пестель, руководитель Южного общества, даже сочинил почти социалистическую конституцию.
Усвоившим иностранный взгляд на вещи, сформировавшийся на совершенно ином географическом, историческом, климатическом материале, домашние отечественные порядки кажутся чем-то совершенно не годным и подлежащим слому и искоренению. Если бы эти ребята занялись будничным повседневным делом в своих поместьях, их взгляды неизбежно бы поменялись. Даже не поменялись – они изначально по-другому бы сформировались. Вообще, человек, занятый практическим делом, и человек, глядящий на него со стороны и знающий жизнь по книжкам и интернету, - это совершенно разные люди и разные подходы.
Сегодня в высших слоях принято посылать детей учиться в Британию и США (или было принято вплоть до последнего времени). Да и наше образование во многом срисовано с иностранных оригиналов, особенно экономика, социология, психология. Пройдя такое образование, молодой человек легко может усвоить идею: наша жизнь какая-то неправильная, не влезающая в западные научные схемы, значит, надо её снести и на месте возвести нечто правильное. Что можно этому противопоставить? В первую очередь, участие всех молодых людей в практической работе вместе со своим народом.
Хочется верить, что в будущем, притом ближайшем, каждый молодой человек, закончив школу будет посвящать два года службе Родине. Кому можно доверить оружие – пойдёт в армию, а кому нельзя – пускай поработают там, куда пошлют, где нужны рабочие руки. Это лучший способ узнать жизнь и свою страну. И лучшая прививка от политического фантазёрства, которое приводит к разрушительным эксцессам вроде восстания декабристов.
Надо наконец прекратить внушать молодому поколению почтение к подрывным элементам и политическим разрушителям. Помню, в мои школьные годы на уроках истории нам внушали уважение ко всем, кто разрушал государство и подтачивал его несущие конструкции. Не только декабристы, но и Разин с Пугачёвым, и прямые террористы-народовольцы – все считались борцами за народное счастье. Выдающийся акт политического террора – убийство царя-освободителя Александра II в нашем учебнике истории называлось «казнь царя народовольцами». Что может быть нелепее и разрушительнее?
При этом в истории было множество положительных, т.е. созидательных примеров. Так, американский историк, изучавший историю русского земледелия, Джером Блум в книжке «Барин и крестьянин в России IX – XIX веков» рассказывает, как помещики не только жили в роскоши и лени, но и занимались земледелием, усовершенствовали технологии, в чём им содействовало правительство. Проводились выставки, завозился из-за границы породистый скот. Граф Бобринский (внук Екатерины II и Григория Орлова) был передовым сельским хозяином: заводил севообороты, применял удобрения, эффективные орудия труда, в частности, сам изобрёл усовершенствованный плуг. Таких было немало.
В начале XIX века в помещичьих усадьбах стали заводить свеклосахарные заводы. Один такой, как пишет Блум, возник в Тульской губ. В хозяйстве было 40 000 дес. земли и 12 000 крестьян. Интересно, что старинный сахарный завод в Тульской обл. существует и поныне. Может быть, тот самый? Американский автор рассказывает и обивановских владельцев ситценабивных мануфактур, уральских предпринимателей Демидовых и других крестьян-предпринимателей, которые составляли большие состояния, выкупались на волю и даже в знак признания их заслуг получали дворянские титулы.
В 1840-е годы под руководством графа П.Д. Киселёва была разработана программа сельскохозяйственного образования, открыто 2 905 сельских школ, нацеленных на подготовку сельских хозяев. Правительство содействовало этой работе, а не только упорно угнетало народ, как учили в школе моё поколение.
Автор рассказывает success stories (истории успеха) – излюбленный и характерно американский жанр – ивановских владельцев ситценабивных мануфактур, уральских предпринимателей Демидовых и других крестьян-предпринимателей, которые составляли большие состояния, выкупались на волю и даже в знак признания их заслуг получали дворянские титулы. Для западного ума это непостижимый феномен, – признаётся Блум: крепостной – и вдруг предприниматель. Мне думается, такие истории надо чаще публиковать в школьных хрестоматиях, детских и подростковых книжках: они говорят о том, что деятельный и трудолюбивый человек может достичь удивительных успехов в самых, на первый взгляд, неблагоприятных условиях. Вот на таких примерах и следует воспитывать молодое поколение, а не романтизировать любого рода революционеров, ниспровергателей и разрушителей. Именно в созидании проявляется «Любовь к общественному благу,/ Любовь к согражданам своим», как выражался декабрист Кондратий Рылеев в оде «Гражданское мужество». К несчастью, его гражданские чувства приняли ложное направление. Чтобы этого не случилось с нынешними молодыми, надо решительно пересмотреть взгляды на революционеров, заговорщиков, инсургентов и прочих разрушителей – в частности, прекратить воспевать декабристов.
